— Пойди одна, погуляй. Я тебя подожду дома.
— И ты не обидишься?
— Конечно, нет. Только закрой меня снаружи.
— А я пойду разведаю, ладно? — виновато сказала Ултуган. — Посмотрю, что делается на белом свете. Если спросят, где ты, скажу: уехал в город.
Когда она вышла на улицу, мир показался ей особенно прекрасным. Ливень отмыл заборы и дома почти до первозданной чистоты, освободил от пыли воздух, взору Ултуган открылись, будто через прозрачный магический кристалл, далекие горные вершины. А по синему небу неслись, распадаясь и снова свиваясь в клубки, белые облака, гонимые ветром. Мир показался ей, как никогда, огромным, словно она видела его таким впервые.
Ощущение пространства и свободы пьянило Ултуган, наливало ее тело особенной легкостью. Мысль о том, что она может пойти куда угодно, доставила ей наслаждение. Ей хотелось двигаться, просто шагать, и она пошла в магазин. Она чувствовала, что улица следит за ней, и гордо расправила плечи, зашагала еще уверенней, тверже. «Правда, говорили в старину: чем больше сгибаешься, тем глубже в тебя вонзают клыки», — подумала Ултуган и порадовалась тому, что ее-то теперь не согнешь.
Людей в магазине оказалось немного: два джигита-скотника, пришедших за водкой или просто так, поболтать с продавщицей, да несколько мальчишек лет шести-семи.
Один из них, смуглый да круглолицый, протянул продавщице две пустые бутылки и решительно сказал:
— Возьмите, а мне дайте конфет.
— Я у тебя посуду не приму. Ты еще маленький. Пусть придет мама и сдаст сама, — отрезала продавщица.
— Мама не может. Она болеет, — сказал мальчик.
— Возьми у него, что тебе, жалко? — вступился один из парней.
— Не жалко. Закон не велит… Да ладно, на этот раз, так и быть, приму. Но больше с бутылками не появляйся, на порог не пущу! — сказала продавщица и, взяв бутылки, наделила мальчика горстью конфет, даже не взвешивая.
— А у нас все пустые бутылки закончились, — весело ответил мальчик и выбежал вместе с друзьями за дверь.
— Какой славный мальчик! Чей он? — спросила Ултуган, умиляясь.
— Да это же сын Майдана, — рассеянно сказала продавщица и, спохватившись, испуганно закрыла рот.
Ултуган словно ударили по лицу. Щеки ее полыхнули огнем, сердце сжалось. Не зная, что сказать, она выскочила на улицу и остановилась, переводя дух.
А рядом, у крыльца, еще стояли мальчишки и делили конфеты. Ултуган окинула их взглядом. Который из них сын Майдана? Ах, вот же он! Он и делит добычу.
— Мальчик! А мальчик! Как тебя зовут? — спросила Ултуган, волнуясь.
— Сайлан! — ответил тот, не отвлекаясь от своего занятия.
ebooksa