Он очень хорошо знал, что это единственный аргумент, на который любящему дедушке нечего будет возразить, и таким образом предотвратил на время всякие возражения с этой стороны.
— А как чудесно было бы, — заметила я мечтательно, — оказаться в таком месте, которое находится на расстоянии многих миль от ближайшей библиотеки, и где не будет электрического света для ночных занятий.
Папин высокий лоб печально нахмурился при мысли о такой неутешительной перспективе, однако его гордость за меня и мою диссертацию о Фридерике Бремер, которую я этой весной наконец-то собралась защитить, взяла верх и он тихо кивнул:
— Да уж, отдых нам всем не повредит. А то Камилла так похудела в своей Метрополитен-Опера, что я просто опасаюсь за нее.
Камилла Мартин стала всеобщей любимицей с того самого дня, как Кристер представил ее нам, но папа питал к ней особую слабость. Теперь они лукаво улыбнулись друг другу, и Камилла лениво потянулась.
— Я радуюсь, как ребенок, когда думаю о предстоящем отдыхе. Дома в Швеции, вместе с вами со всеми, далеко в лесу, где нет никакой телефонной связи с внешним миром и особенно с комиссией по расследованию убийств…
— И ни с какими возможными и невозможными оперными сценами, — сказал Кристер серьезно. — Я все еще не могу поверить, что мы наконец-то сможем провести отпуск вместе.
На какое-то мгновенье показалось, что кроме них двоих в комнате никого нет.
— Почему вы не поженитесь? — спросил папа с любознательностью ученого.
— Я сам часто задаю себе этот вопрос. Но не так-то легко жениться на женщине, которую почти никогда не видишь.
Камилла выпрямилась. Ее чуть раскосые золотисто-карие глаза широко раскрылись в хорошо сыгранном испуге.
— Кристер, не думаешь ли ты в самом деле, что Юханнес…
— Недоволен нравственной стороной дела, ты это имеешь в виду? Что мы собираемся жить под одной крышей, не будучи законными супругами? Да, но ведь это наш испытательный месяц. Если все будет хорошо, я, возможно, потом посватаюсь к тебе.
— Кроме того, — сухо заметил профессор Экстедт, — я буду жить в соседнем домике, как респектабельный седовласый компаньон, стоящий на страже нравственности.
— И я.
— И я тоже!
Две взлохмаченные головки высунулись из детской.
— Кристина и Юнас, это что такое? Вы давно должны спать в своих кроватях.
Но Кристер Вик уже поймал в объятия свою шестилетнюю крестную дочурку, и она завопила радостно:
— Мы поедем в деревню!