Я проверяю его зрачки, они кажутся расширенными, но одинакового размера. Я думаю. Я подвожу его обратно к стене, и он снова наваливается на нее. Оставив его подпирающим стену, я изучаю местность. Вокруг ни души, но я все равно чувствую, что за мной наблюдают.
– Пойдем внутрь.
Я помогаю ему войти и нахожу стойку для седла, на которую он может опереться. Я закрываю за нами дверь. Воздух здесь спертый, затхлый, пахнет пылью и плесенью. Единственный источник света – щели в деревянных стенах.
Меня так и тянет утешить его, пожалеть, но останавливает одно соображение:
Я скрещиваю руки.
– Что случилось?
– Не беспокойся об этом, дорогуша.
– Даже не думала.
Он удивленно хмурится:
– Бессердечная. Какая же ты бессердечная женщина.
– Ты пьян в стельку.
– Не так уж много я выпил. Я, знаешь ли, в последнее время сбавляю обороты.
Он настолько окосевший, что верится в это с трудом.
Я ловлю себя на том, что изучаю его на предмет улик или зацепок, которые докажут: он – убийца. Можно подумать, на людях стоят специальные отметки, по которым можно узнать, хороший это человек или плохой. Я вспоминаю каждый выпуск твоего подкаста. Финал ведь всегда одинаковый:
– Просто расскажи мне, что случилось.
– Я был у ручья…
– Зачем?
– Ты хочешь, чтобы я рассказал, или нет?
– Я просто не понимаю, зачем тебе туда ходить.
– Чтобы кое-кого убить, Рэйчел. А ты что подумала?