Слово

Ночью он сходил к колодцу, принес воды и, расталкивая детей, поил их, полусонных, зябнущих – ком подпирал к горлу…

– Мне поручено организовать детский дом, – спокойнее продолжал Муханов. – Борьба с беспризорностью теперь в ведении чека… Я бы взялся, не откладывая, но ты видишь, какая обстановка в уезде? Белофинны еще лезут… А кому поручить?

– Не заставляй меня делать выбор, – глухо проговорил Гудошников.

– Я не заставляю, я прошу, – глядя в пол, ответил Муханов. – Не будь ты моим комиссаром, я бы нашел на тебя управу, я бы тебя заставил.

В это время дверь распахнулась, и в комнату вошел милиционер с повязкой на лбу, в окровавленной шинели.

– В хуторе, – тяжело выговорил он, – перестрелка была… Наши все целы… А вашего Шлюнько убило, наповал…

Муханов вскочил, взмахнул руками, но, ничего не сказав, опустился на лавку.

– Мы его сюда привезли, – добавил милиционер. – Куда положить?

– Погоди, – остановил его Муханов. – Я посмотрю на Шлюнько… Тогда в морг… Живым хоть одного взяли?

– Раненый есть, – доложил милиционер. – Двоих убили в перестрелке, а один сам себя, из нагана… Все не олонецкие, чужие. Похоже, офицерье…

– Раненого показать фельдшеру и допросить, если можно, – распорядился Муханов. – Я сейчас приду.

Когда они снова остались вдвоем, Гудошников тяжело вздохнул, подпер голову руками.

– Ладно, – сказал он. – Найду книгу – останусь здесь, помогу.

Муханов горько усмехнулся и встал, застегивая кожанку.

– Через неделю ударят морозы… Куда им, ребятишкам?

– Иначе – не имею права.

Сергей глянул на него исподлобья, поджал губу.

– Хорошо, – не сразу согласился он. – Тогда я тебе сам помогу найти эту… твою дорогую книгу. Что-нибудь придумаем. Жилякова твоего тряхнем как следует…

Никакой особой помощи от олонецкого чека Гудошников не ждал и обещаниям Муханова не очень-то поверил: у него своих дел невпроворот. Небольшой отряд из чекистов и приданных им красноармейцев вместе с начальником уезжал куда-то с раннего утра, возвращался поздно, а то и вовсе пропадал дня на два-три. По ночам Сергей вел допросы, подолгу беседовал с какими-то людьми, запершись в своем кабинете, или сидел в засадах. Гудошникова он поселил в подвальной комнате здания чека, где спал иногда сам, наказал дежурным выдавать ему солдатский паек (паек убитого в перестрелке Шлюнько) и словно забыл о своем бывшем комиссаре. Несколько дней Никита терпеливо ждал, когда освободится Муханов и они «тряхнут» Жилякова, но, так и не дождавшись, снова отправился в самостоятельные розыски.

О смерти владельца диковинной рукописи Христолюбова Никита узнал вскоре после приезда в Олонец. Дом купца Микитова он разыскал без труда, но самого купца уже давно не было в городе, а комнаты заселяли теперь рабочие, приехавшие на лесопильный завод. И только старушка из бывшей прислуги купца вспомнила одинокого старика, жившего когда-то в этом доме. И, вспомнив, всплакнула.