На далеких рубежах

В кабину ударил ослепительно яркий луч. Облака остались внизу. Высотомер показывал пять тысяч шестьсот метров. Телюков поворачивает самолет на заданный курс, регулирует автопилот.

-- Дракон, вы приближаетесь к своему квадрату, -- передал штурман Гришин.

-- Дракон вас понял.

Отрегулировав автопилот, он выкрутил часы, положил их в карман и начал готовиться к катапультированию.

-- Я -- Дракон. Я -- Дракон. Оставляю самолет.

-- Я -- Верба. Оставляйте.

-- Оставляю. Я -- Дракон. У меня все. Все.

Телюков поглядел вниз, где клубились рваные серые облака. Между ними синели "колодцы". Какие же они глубокие! Земли не видно. "А что, если не раскроется парашют? -- мелькнула мысль. -- Эге, Филипп Кондратьевич, какая чепуха лезет тебе в голову! Стыдился бы, ведь ты летчик, черт побери!"

Так, приободряя себя, Телюков разъединил колодку переходного шнура, соединяющего радиостанцию со шлемофоном, поставил ноги на подножки сиденья, плотно прижался к спинке, зажмурил глаза, сжал губы, напрягся весь и энергично нажал правой рукой на рычаг стреляющего механизма.

-- Пошла!

Телюкова, однако, не выбросило из кабины.

Он еще раз нажал на рычаг.

Катапульта не стреляла.

Сохраняя прежнюю позу, летчик напряженно ждал, подсчитывая секунды: одна... две... три... пять...

Не стреляет. Осечка, что ли?

Тем временем пара атакующих истребителей приближалась к Ту-2. Две-три минуты -- и истребители откроют по бомбардировщику уничтожающий огонь. Телюков растерялся. "Все, Филипп Кондратьевич, твоя песенка спета", -- будто сама смерть прошептала над его ухом эти зловещие слова. Тело обмякло, стало влажным. Но это длилось мгновение. Собрав всю свою волю, летчик молниеносно соображал, как спасти свою жизнь. Прыгать через борт? Уже не успеет выбраться, кроме того, можно зацепиться и повиснуть в воздухе. Послать ракету? Но ракетница в сумке, а сумка зашнурована.

И вдруг осенила мысль: "Радио!" Телюков хватает шнур, соединяет колодку, кричит:

-- Я -- Дракон! Я -- Дракон! Прекратите атаку! Запрещаю атаку! Я -Дракон. Я -- Дракон.

Истребители -- сперва один, затем другой, услышав голос "Дракона", отвернули в сторону.

-- Эх вы, глухари! -- крикнул им вслед Телюков, хотя истребители вовсе не оказались глухими.