Как все офицеры полка, Гришин пока жил один (третий, то есть железнодорожный, эшелон полка находился в пути), и Поддубный решил зайти к нему, узнать, в чем дело, почему майор не спит, а заодно поговорить об острове Туманном, с которого, в конце концов, удалось убрать цепкого и неподатливого полковника Жука.
-- Это я, Алексей Александрович, -- отозвался Поддубный на голос Гришина. -- Смотрю, вы не спите, вот и зашел на огонек. Вы не возражаете?
Гришин напоминал драчливого петуха -- волосы взъерошены, глаза красные, острый подбородок, казалось, заострился еще больше, лицо бледное до синевы.
-- Вам действительно нездоровится, Алексей Александрович?
На вопрос Гришин ответил вопросом:
-- Вы желаете, чтобы я шел на КП? Так знайте: я уже свое отходил. Хватит! Кто я? Летчик? Нет, я не летчик. Наведенец? Нет! -- Я пятое колесо в телеге, вот кто я! И это еще не все! -- Гришин нацелил указательный палец на командира. -- Я -- мерзавец! Да, да, мерзавец! Я поклеп на вас возвел. На вас, на замполита, на Дроздова, на всех! Сказал полковнику Вознесенскому, что вы убрали из полка полковника Сливу, с намерением женились не его дочери, злоупотребляете единоначалием, окружили себя подхалимами, а замполита водите на поводу, как цыган медведя. Я утопить вас хотел, слышите? На дно! Туда!..
Не владея собой, Гришин мелкими шажками забегал по комнате.
Поддубный подошел к столу, налил из графина стакан воды.
-- Выпейте и прежде всего успокойтесь.
Дрожащей рукой Гришин взял стакан, поднес к губам, но не выпил, поставил на стол.
-- Однако не думайте, что я пропаду. Я поеду в колхоз, сяду на самолет и буду травить саранчу и долгоносиков. Только вот за поклеп мне больно. Дурак я, негодяй!.. О, если б вы только знали! -- Он сжал пальцами виски и снова, как одержимый, забегал по комнате.
-- Да, глупостей вы, Алексей Александрович, натворили, видимо, немало, -- хладнокровно заметил Поддубный. -- Доля правды, может быть, и есть в том, что я злоупотребляю единоначалием, тут надо мне оглянуться и пристальнее посмотреть на себя. А вот что касается замполита, то это сущая бессмыслица. И Дроздова вы напрасно зацепили. Правда, я должен признаться, люблю его. Да ведь летчик-то какой, а?
Поддубный замолчал. Молчал и Гришин. Каждый думал о своем.
Первым нарушил паузу Поддубный.
-- Алексей Александрович, ни вам, ни полковнику Вознесенскому меня не утопить. Вот мы сбили одного нарушителя границы, собьем и второго, и третьего. Сколько будет их -- столько и собьем. Вы осознали свою ошибку, каетесь -- это уже хорошо. И благодарю вас за откровенность. Камень за пазуху я не положу. А зашел к вам вот по какому поводу: нам с комдивом удалось отвоевать у полковника Жука остров Туманный. Помните? Тот самый остров, что лежит вдали от берега. Оборудуем там пункт наведения. Пожелаете -- пошлем вас туда начальником. На днях ледокол поведет к острову баржу с радиолокатором, радиостанцией и прочим оборудованием. Вы станете как бы "губернатором" острова, -- заставил себя улыбнуться Поддубный. -- А о саранче и долгоносике нам с вами думать рановато. Есть у нас похлеще саранча, та, которая летит через границу. А когда согласятся американцы на всеобщее и полное разоружение, вот тогда и мы -- кто куда: одни -- на саранчу, другие -- в космос. Работа летчику всегда найдется. А пока мы нужны здесь. И вы тоже. Ответ жду утром.
-- Как это понимать? Как ссылку? Ссылку на остров?
-- Как доверие, Алексей Александрович.
-- После всего вы еще мне доверяете?
-- Вы способный штурман-оператор, -- коротко сказал Поддубный и вышел.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, он сам удивился своему хладнокровию и выдержке. И только когда отпирал ключом дверь, заметил, что руки у него дрожат от чрезмерного волнения.
ebooksa