Но Лиля мечтает не о поэзии, а о прозе, о документальной повести. Пожалуй, она напишет. Письма ее всегда интересны, язык образный. Взгляды на жизнь, правда, несколько романтичны... Но разве это так уж плохо?.. Определенно напишет...
И задумался Поддубный над этим письмом. Мало он знает свою жену. Прожили они вместе, что называется, без году неделю. И если она увлечена образом Телюкова, то, верно, что-нибудь думает о своем благоверном. "Интересно, какой же я в ее воображении?" -- подумал Поддубный и вздохнул. Ему так хотелось, чтобы Лиля была с ним сейчас... Он бы рассказал ей о своем полете в паре с Телюковым, рассказал бы, как Телюков сбил нарушителя и как распался в небе самолет над морем. Выстрел Телюкова -- это удар молнии. Это что-то страшное! Горе врагу, если он встретится с ним в небе!
В штабе соединения, откуда Поддубный только что возвратился, он услышал о космонавтах -- людях, которые первыми подымутся в просторы Вселенной, полетят вокруг Земли, а потом поведут свои корабли к далеким планетам. Об этом Телюков еще не знает. А когда узнает -- обязательно подаст рапорт. Такой ничего не убоится, смело будет путешествовать по сухим морям Луны, поплывет по безбрежным океанам Венеры, по каналам Марса...
Удаль... Но ведь это лишь внешний признак летчика... А загляни поглубже, и ты увидишь в Телюкове революционную романтику нашего народа, угадаешь в нем достойного потомка Павки Корчагина.
Правда, бывает, что споткнется он (и не столь уж редко), оступится, сваляет дурака... Не избежал в свое время Телюков и гауптвахты... Но нельзя за всем этим не видеть в человеке хорошее, тем более в молодом. А если видишь это хорошее, легче наставить и вывести его на правильный путь.
Невольно Поддубный подумал о Телюкове так, будто сам собирался писать о нем повесть. Он любил его любовью командира, старшего товарища, боевого друга.
Вложив письмо в конверт, Поддубный подошел к замерзшему окну. К стеклам приник мрак. Стояла темная и холодная ночь.
Вдруг у подъезда кто-то посветил фонариком, хлопнула входная дверь, раздались неторопливые шаги. Вошел Рожнов.
-- Хоть бы вы, Иван Васильевич, как следует отругали меня, старого дурака, -- закивал бородой Сидор Павлович.
-- Скажите, за что, может быть, и отругаю.
-- Нам бы послать с колонной радиостанцию, так мы теперь знали бы, где плутает эта колонна. Говорят, в горах произошел снежный обвал, завалило дорогу. Так мы женщин и детей обморозим...
-- Обвал? Где именно? Далеко отсюда?
-- Приблизительно на полпути.
-- Это плохо! -- Поддубный зашагал по комнате. -- Пошлите немедленно бульдозер или что-нибудь...
-- Бульдозер послал, как только услышал про обвал. Но до сих пор ни слуху ни духу. По моим расчетам колонна уже должна прибыть. А ее нет как нет.
Поспешно одевшись, Поддубный с Рожновым вышли во двор.
Залаяли собаки и мгновенно устремились туда, где находились склады.
-- Волка учуяли, -- предположил Сидор Павлович. -- Частенько, разбойник, наведывается... Медведи залегли, а волки бродят, мясо чуют. Вот Рыцарь и повел свою четвероногую братию.
Оба командира поспешили к штабу, где стоял "газик". И внезапно остановились: ночную тишину распорол грохот самолета. Затарахтело и засвистело над тайгой, загремело в горах, будто гром ударил. Постепенно грохот начал затихать, и уже совсем издалека, со стороны моря, доносился только тяжелый металлический гул.
Самолет-перехватчик набирал высоту.
ebooksa