-- Ну, просто... Хотел высадить ее из машины в тайге и уехать.
-- И что же вам помешало это сделать?
-- Ее слезы... А потом, потом я увидел, что она, эта самая Вероника, не такая уж распущенная, какой показалась мне вначале. Просто легкомысленная бабенка, избалованная к тому же, да и не знала, с кем шутит.
-- Так, так, ну, того артиста вы все-таки обвели вокруг пальца? Обманули?
-- Просто не взял его в машину.
-- Теперь ясно, -- сухо сказал замполит. -- Артистка вас обидела, и вы увезли ее силой, чтобы оставить в тайге одну. Я утверждаю, что это поступок аморальный, хулиганский, недостойный высокого звания ни комсомольца, ни офицера... И как только это могло прийти вам в голову -- бросить девушку в глухой тайге? Да еще ночью. Что это такое, я вас спрашиваю, капитан Телюков?
-- Но ведь я не бросил.
-- Вы довели девушку до слез, разве этого мало? А что другие из бригады артистов подумают о нашем полку? Скажите, вы долго будете выделывать такие фокусы?
Телюков опустил глаза.
Замполит повернулся к Байрачному:
-- Давайте послушаем, что скажут члены комитета.
Байрачный поднялся с места:
-- Кто хочет слова?
Все молчали.
-- Кто хочет слова: -- повторил Байрачный. -- Ты, Петр? -- Он многозначительно посмотрел на лейтенанта Скибу.
Лейтенант тряхнул своими красивыми черными волосами, расправил богатырские плечи:
-- Что я могу сказать? -- Скиба с трудом выдавливал из себя слова. -Майор Горбунов говорил правильно. Но ведь и та девица хороша! Хоть она и певица, но подметки не стоит...
-- Что? Что? -- возмутился замполит. -- Прежде всего мы обсуждаем здесь поведение не певицы, а нашего товарища, комсомольца. Это вам ясно?
Скиба смутился, лицо его бурачно побагровело.
-- Вы давайте свою принципиальную оценку поведения товарища, -требовал замполит, -- а не читайте мораль певице, которой здесь нет т быть не может.