На далеких рубежах

-- Я слышу вас отлично, -- спокойно радировал Дроздов. -- Включите стартовые огни.

-- Уже включили, -- вмешался в переговоры полковник Слива.

-- Я -- 45 над вами. -- передал Дроздов.

-- Я -- 24. Вас вижу.

-- Я вижу неоновый маяк.

Поддубный пристально вглядывался в небо и неожиданно сквозь тусклую мглу обнаружил бортовые огни самолета.

-- Я -- дальний привод. Вижу огни самолета.

-- Вижу стартовые огни, -- передал Дроздов, идущий уже где-то над ближним приводом.

Полковник передал дополнительную информацию о силе и направлении ветра.

В воздухе проплывали бортовые огни очередного самолета. Следом пошел третий, четвертый... Поддубный следил за ними и корректировал:

-- Полоса правее.

-- Немного левее.

-- Вот так.

Старший лейтенант Телюков пропустил вперед своего ведомого и выполнял посадку последним.

-- За меня не беспокойтесь. Мне все видно.

-- Хватит бахвалиться, следите за огнями, -- предостерегал его Поддубный. -- Чуть левее. Вот так. Прошли дальний привод.

Так с помощью системы слепой посадки и двух радиостанций, поддерживающих связь с самолетами, а также благодаря прожекторам, освещавшим взлетно-посадочную полосу, эскадрилье удалось благополучно приземлиться.

-- Молодцы! Я вами горжусь! -- говорил растроганный полковник, обращаясь к летчикам. Он обнял майора Дроздова и расцеловал его. Расцеловал он и майора Поддубного, как только тот прибыл. Все торжествовали победу. Один майор Гришин стоял в стороне. Не то чтобы он сожалел, что все обошлось так гладко. Нет, он, конечно, не хотел неприятностей. Он искренне переживал за полк и беспокоился о людях. Просто Гришин никак не мог прийти в себя после всего, что произошло. Ему все еще казалось, что только чистая случайность помогла обойтись без жертв.

Майор Дроздов взял Поддубного под руку.

-- А здорово ты придумал с радиостанцией. Мне кажется, что вообще не мешало бы каждый раз назначать помощника руководителя полетов на дальнем приводе, особенно при ночных полетах, и иметь там постоянную радиостанцию.