На далеких рубежах

Лиля, накинув на плечи халат и сунув ноги в тапочки, тихо, чтобы не разбудить мать, вышла из дому. Прожекторы вели самолет в сторону Копет-Дага. Очевидно, самолет атаковали истребители, только их не было видно.

Вдруг с правой стороны блеснули фары автомобиля. Два параллельных луча достигли противоположного конца переулка, выхватывая из темноты телефонные столбы, ограды, фронтоны коттеджей. "Отец!" -- подумала Лиля и спряталась за дерево.

Заскрипели тормоза -- машина остановилась. Вышел Челматкин и, открыв калитку, направился к крыльцу. Еще кто-то вышел из машины. Остановился, достал спички, щелкнул портсигаром. Вспыхнул огонек, и Лиля узнала Поддубного. Он был в кожаной куртке, в бриджах, на руке держал шлемофон.

Челматкин постучал. Дверь отварилась не сразу.

-- Полковник просил, чтобы передали ему табак, -- сказал шофер Харитине Львовне.

-- Входите, я сейчас передам, -- ответила она из прихожей.

Лиля не решалась выдать свое присутствие. Она вся дрожала, руки ее были холодны как лед.

Вскоре Челматкин уехал, а Поддубный направился к себе домой, и в тот момент, когда он проходил мимо палисадника, Лиля тихо окликнула его.

-- Вы, Лиля? -- удивился Поддубный.

-- Тише...

-- Почему вы не спите так поздно?

-- Я... просто вышла...

Лиля заранее приготовила и обдумала слова, которые, пользуясь удобным случаем, должна была сказать Поддубному. Она даже перевела их мысленно на английский язык, боясь, что кто-то подслушает их разговор. Но в последний момент, когда она приблизилась к нему вплотную, мужество оставило ее. Ее показалось, что ее так называемое "окончательное решение" глупое и фальшивое.

-- Да... я вышла... -- повторила она чуть слышно, не находя других слов.

Поддубный решил, что с девушкой что-то произошло и она поэтому так сильно взволнована и расстроена.

-- Сядьте, Лиля, -- сказал он мягко, усаживая девушку на скамейку, и сам присел рядом. -- Я читал афишу -- в субботу концерт художественной самодеятельности.

Он умышленно заговорил о концерте, чтобы отвлечь внимание девушки от того, что так встревожило ее.

-- Да, мы приготовили концерт, -- с трудом вымолвила Лиля и снова замолчала. Ей вдруг стало мучительно стыдно... Одна в такое позднее время, полуодета, что он подумает о ней?

-- Меня, Иван Васильевич, -- начала она нерешительно, -- очень волнует одна вещь... Вы ходите по вечерам к отцу...

-- Вам это неприятно? -- вырвалось у Поддубного.