– Накануне эвакуации объявил, что ухожу в ополчение. Я ведь не из тех, кого в институте считали незаменимыми…
– Но вы же военнообязанный? – мягко перебил Дмитрий Сергеевич.
– У меня белый билет – эпилепсия.
– Всерьез?
– Да, я болел – это было давно, а теперь… умею болеть… – Из-за толстых стекол очков светлые глаза Потапова смотрели на собеседника спокойно и искренне. Потапов смотрел на него и старался понять, что тот сейчас думает, верит ли ему. Все в нем было неизменно: и мягкость речи, и холодная напряженность взгляда, а в эти минуты проверялось самое сложное звено легенды Потапова.
– Вы действительно купили дачу? – сочувственно спросил Дмитрий Сергеевич.
– Там я и познакомился с Давыдченко, – сказал со вздохом Потапов.
– Да, я знаю, – кивнул Дмитрий Сергеевич. – Кстати, какое он на вас производит впечатление?
Потапов поднял на него удивленный взгляд:
– Вы интересуетесь моим мнением о человеке, который пользуется у вас большим авторитетом, чем я?
– Когда собираешь кувшин по черепкам, каждому кусочку так трудно найти его единственно правильное место, – не сразу ответил Дмитрий Сергеевич. – Я спрашиваю не в смысле доверия. Я вообще не должен был задавать этот вопрос. Мне хочется только знать: когда вы уговаривали Давыдченко ехать из Гатчины в Ленинград, что вами руководило?
– Смесь трезвого рассудка и страха.
Потапов тщательно стряхнул со стола невидимую соринку, внимательно осмотрел свои пальцы и только тогда поднял взгляд.
– Зачем вы все это сделали? Я имею в виду все, все, начиная с отказа эвакуироваться? – спросил Дмитрий Сергеевич.
Потапов долго сидел, погруженный в свои мысли, не глядя на собеседника.
– А вам не хочется стать самим собой и однажды открыто съездить на могилу матери? – спросил он наконец.
Дмитрий Сергеевич пристально смотрел на него, но Потапов, кажется, не замечал его.
– Больше всего я хочу, чтобы вы поверили и не сочли меня дураком, – продолжал он, глядя на свои руки. – Вы спрашиваете: зачем? В ответ ничего определенного сказать не могу, а врать не буду. – Потапов помолчал и сказал с ожесточением: – Ясно только, что все это не мое и мне не нужно. Что взамен? Не знаю! Не знаю!
– Но шить белье для Красной Армии?
– А вы прикажете ничего не делать? А как тогда жить, Дмитрий Сергеевич? – ответил Потапов очень серьезно. – Белье, наконец, может пригодиться всем.