– Великолепно! – воскликнул Дмитрий Сергеевич. – Мы как раз сейчас говорили об этом труднейшем моменте…
– Но я советовал бы использовать ваш второй канал, – сказал Потапов.
– Наш руководитель проявил огромный интерес к вам и к нашим переговорам, – ответил Дмитрий Сергеевич.
– Я его увижу?
– К сожалению, он болен. Вопрос о походе поручено решить нам…
В комнату вошли двое. Высокий, стройный мужчина лет пятидесяти, с ухоженной бородкой и усами на красивом большом лице.
– Алексей Дормидонтович, – представился он Потапову, протягивая руку с длинными пальцами. Он пододвинул себе кресло и осторожно опустился в него.
– Алексей Дормидонтович, профессор, хозяин этой квартиры, – представил его Дмитрий Сергеевич.
Второй был постарше, с круглым и добродушным лицом, в грубошерстном свитере и валенках, обшитых кожей.
– Анатолий Павлович, – хрипло сказал он, не подавая руки. – Гриппую, от меня лучше быть на расстоянии.
«Да, мир-то действительно тесен», – думал Потапов, сидя напротив профессора, сподвижника и врага Безуглова.
– Дмитрий Трофимович пришел к нам с великолепной новостью, – начал Дмитрий Сергеевич. – У него появилась возможность совершенно открыто попасть на фронт. Его друг – командир полка – пригласил его к себе подкормиться…
– Начальник штаба полка, – уточнил Потапов и добавил с усмешкой: – Возможности открыто попасть на фронт не лишен никто…
Хозяин квартиры внимательно смотрел на Потапова, и этот человек с заросшим лицом, в стоптанных валенках, с непонятными глазами за толстыми стеклами не вызывал у него ни симпатии, ни доверия.
– Скажите, пожалуйста, – обратился к нему Потапов, – вы не знали орнитолога Безуглова?
– Я знаю его, – удивленно ответил Алексей Дормидонтович.
– Он умер, и это тот случай, когда вы должны быть благодарны смерти, – бесстрастно сообщил Потапов.
– Не понимаю… – поднял вверх лицо профессор.
– Безуглов – мы с ним соседи – рассказал мне недавно о вас и как вы приходили к нему. А он мог рассказать это кому угодно.
– Ерунда, я не знал ученого более аполитичного, чем Безуглов. Вы только его сосед, а я рядом с ним работал десятилетия, – сдержанно сказал профессор.