Разочарованный, я наконец пришел к заключению, что двоих из них вообще нет в городе, что если мне и суждено их встретить, то только в горах, у пирамиды Сан Хуан де Теотиуакан note 16 .
Что же касается Лориты, о которой я часто вспоминал, теперь меня даже не расстраивало то, что я не встречаю ее на Пасео де Лас Вигас. Я знал, что ей грозит опасность, и предпочитал думать, что она находится дома, под защитой отца и брата. Я верил, что мы еще встретимся в будущем.
Все это время я постоянно виделся с капитаном Морено. Мы стали настоящими друзьями и привязались друг к другу, несмотря на разницу в национальности и воспитании. Не проходило дня, чтобы мы не встретились — либо он приходил к нам в казарму, либо я навещал его в его жилище — меблированной квартире, гораздо лучшей, чем у полковника Эспиносы. Морено принадлежал к высшему сословию Мексики. Его отец был богатым hasiendado, и потому Морено не зависел от офицерского жалованья.
Мы вместе часто обедали или ужинали в Эспириту Санту и обычно смеялись и шутили над тем странным случаем, который нас свел. Я давно возместил затраты на тот первый ужин и получил взамен гораздо больше. Потому что молодой мексиканец оказался не только богатым, но и щедрым и настаивал на том, чтобы платить за все. Он не занимал у меня дублоны, как Эспиноса, который никогда не возвращал долги. Но я знал, что полковник не мог их отдать: он был нищим и целиком зависел от жалованья. «Гол, как конец моей, пики» — так он обычно сам о себе говорил.
Однажды утром мы с Морено прогуливались по Калла де Платерос. Я бывал на улице Среброкузнецов реже, чем на Пасео де Лас Вигас.
Подойдя ко мне с загадочным видом и церемонными манерами, Морено сказал:
— Amigo mio! Знаете ли вы, что на следующей неделе начинается Pascuas de Navidad (Рождество)?
— Конечно, знаю, капитан Морено. Ведь я происхожу из страны, где Рождество — один из самых больших праздников. Но почему вы мне об этом напоминаете?
— Только для того, чтобы узнать — есть ли у вас какие-нибудь намерения на Noche Buena?
Я хорошо понял, что он имеет в виду: Noche Buena — это канун Рождества.
— Это в следующий четверг, — добавил он, пока я обдумывал ответ и решал, что может мне помешать отпраздновать Рождество. — Надеюсь, вы свободны?
— Да, — ответил я, — по крайней мере на этот вечер.
— Тогда могу я попросить вас провести его со мной?
— С величайшим удовольствием. Но где? В вашей квартире или в Эспириту Санту?
— Не там и не там, и вообще не в городе. Я хочу, чтобы вы отправились со мной в деревню и насладились настоящим dia de campo (день в деревне); увидите деревенских жителей, их развлечения, сможете сами принять в них участие.
— Ничто не обрадовало бы меня больше.
Я говорил искренне. Мы завоевали Мексику и располагались в ее столице, но оставались чуждыми ее повседневной жизни, особенно той, которую можно увидеть в отдаленных сельских районах, куда мы не решались ходить.
— Pues (итак), сеньор, — продолжал он, — я думаю, что смогу пообещать вам совершенно новые и незабываемые впечатления. Как вы знаете, мы, мексиканцы, будучи добрыми католиками, смотрим на Рождество совсем не так, как вы, еретики с севера. Мы считаем, что это не только религиозный праздник, хотя проводим его во многом так же, как и вы. Для нас Noche Buena — большое событие. В эту ночь, которая занимает также и весь день, и бедные и богатые стараются развлекаться. Богатые устраивают большие приемы — не обед, а ужин. А ужин, amigo mio, я всегда буду считать своим любимым временем для еды, так как за ужином мы с вами сдружились.
Я прервал его, чтобы ответить комплиментом.
— А бедные, — продолжал он, — как бы ни были бедны, стараются тоже приодеться, наряжаются во все самое лучшее и ставят на стол праздничные блюда, сколько бы они ни стоили. Даже если у них весь год не бывает мяса, оно обязательно будет в рождественский ужин. Чтобы обеспечить это, они за многие недели до праздника — и после него тоже — начинают себя ограничивать. Но вы сами увидите, как мы встречаем Рождество, и не среди бедняков, а в доме rico (богача), где я собираюсь вас представить.