— Да, донья Марселина, прекрасные стихи!
— Великолепные! Они написаны в 1838 году. Ведь мне нанесли это оскорбление во время первого правления этого убийцы, он сделал меня жертвой моих политических убеждений и, как знать, возможно, отчасти я поплатилась и за свою любовь к литературе — эти дикари изгоняли всех, кто, как я, посвятили себя искусствам. Все мои друзья оказались в изгнании. О, счастливые времена Варелы и Гальярдо! Они прошли, прошли навсегда! Помните, дон Мигель! Помните!..
Донья Марселина, сильно разгоряченная своей речью, усердно принялась обмахиваться платком, между тем как шаль, скрывавшая ее грудь и плечи, плавно скользнула вниз до талии.
— Да, возмутительная несправедливость, — сказал дон Мигель, серьезное и мрачное лицо которого невольно выдавало неудержимое желание рассмеяться. — Ведь только ваши связи в высшем обществе спасли вас от беды.
— Так именно и было, я уже не раз рассказывала вам это: меня спас один из моих высокопоставленных друзей, он сжалился над моей невинностью, угнетенной варварством, как говорит Руссо, — с важностью проговорила донья Марселина, имевшая слабость к литературным цитатам.
— Руссо весьма точно подмечал суть вещей! — сказал дон Мигель, с трудом удерживаясь от смеха.
— У меня удивительная память, несколько дней назад я выучила наизусть целую пьесу, которую видела всего один раз на сцене.
— Поистине это удивительно!
— Не правда ли? Хотите, я вам прочту бред Креона, который начинается вот так:
«Печальная фатальность! Боги всевышние!..»
— Нет, нет, благодарю вас! — поспешно прервал ее дон Мигель.
— Ну, как хотите!
— А сейчас что вы читаете, донья Марселина?
— Я дочитываю
— Прекраснейшие книги! Но где вы их берете? — осведомился дон Мигель, откинувшись на спинку своих кресел и устремив светлый, спокойный взгляд на лицо этой, наполовину помешанной женщины.
— Все эти книги приносит моей племяннице Андреа сеньор священник Гаэте.
— Священник Гаэте! — воскликнул дон Мигель, разразившись на этот раз неудержимым смехом.
— И я ему очень признательна, потому что люди образованные знают, что молодым девушкам следует читать и хорошее, и дурное, для того чтобы в жизни их не могли обмануть.
— Прекрасно сказано, донья Марселина, но вот чего я не могу понять: как это женщина с вашими политическими убеждениями может вести дружбу с этим уважаемым священником, ведь он один из наиболее выдающихся героев федерации?
ebooksa