— Кто же мне помешает?
— Я!
— О, кабальеро, это значит слишком злоупотреблять дружбой!
— Если вы так думаете, сеньор Бельграно, то ничего нет проще…
— Что?
— Вы можете, когда вам угодно вернуться в Барракас, только я должен вас предупредить, что, когда вы прибудете туда, моей кузины там уже не будет.
— Мигель, ради Бога, не делай меня еще более несчастным, чем я уже есть на самом деле, я не знаю, что говорю!
— Хорошо, теперь, когда ты становишься благоразумным, будем продолжать. Послушай, что произошло.
Дон Мигель рассказал своему другу о событиях предшествующей ночи, не забывая и вторжение генерала Л аваля.
— Правда, я не могу вернуться в Барракас, не компрометируя ее! — проговорил с отчаянием дон Луис.
— Ты говоришь как разумный человек, Луис. Сейчас единственное средство спасти Эрмосу — это держаться тебе подальше от Росаса, так как, предполагая даже, что я смогу освободить ее от доносов масоркерос или от жестоких мер тирана, от нее самой я не смогу ее спасти, если она будет знать, что ты подвергаешься опасности.
— Что же делать, Мигель, что делать?
Отказаться видеть ее в течение нескольких дней.
— Невозможно!
— Иначе ты погубишь ее.
— Я?
— Ты!
— О! Я же не могу.
— Тогда ты не любишь ее!
— Я не люблю ее! — вскричал он, негодующим голосом. — О, Боже мой, Боже мой! — И дон Луис закрыл свое лицо руками.