— И еще более добрый пьяница.
— Вы правы, генерал, его болезнь — вероятно, последствие какой-нибудь оргии!
— Во всяком случае, если бы Лаваль восторжествовал, то дьявол взял бы его к себе очень скоро!
— И многих других с ним вместе!
— Вас и меня, например?
— Возможно!
— Все возможно!
— Это еще не самое худшее?
— Как, генерал?!
— Я хочу сказать, самое худшее, что мы не уверены, будто он не восторжествует!
— Правда!
— Лаваль отважен!
— Зато мы втрое многочисленнее его.
— Я овладел холмом Виктории с втрое меньшим числом солдат, чем их было у защитников!
— Да, но это были испанцы!
— Ба! Это были испанцы! Это значит, сеньор Мариньо, что они умели драться и умели, сражаясь, умирать.
— Наши солдаты не менее храбры!
— Я это знаю! А все-таки они могут быть разбиты, несмотря на их храбрость.
— На нашей стороне справедливость!
— Э, полно: на поле сражения, сеньор Мариньо, петь о справедливости!