Тайные чары великой Индии

Он был бледен, совсем уничтожен; его блуждающие глаза блестели безумно.

Заметив его, оба товарища подбежали к нему.

— Что же? — спросили они, — донна Розарио? Где она?

— Пропала! — вскричал он, — исчезла! уведена!

Оба человека остановились как вкопанные.

— О, мы ее отыщем! — воскликнули они.

И, оставив лагерь индейцам, они направились в сопровождении многих из своих спутников и Блю-Девиля к тому месту, где тот оставил двух молодых девушек.

Напрасно охотники предавались самым деятельным поискам.

Донна Розарио, мисс Гарриэта, Пелон и Бловн, доверенное лицо лейтенанта, исчезли, не оставив никаких следов.

Самые мулы, так же как и лошадь Блю-Девиля, были сведены.

Кто же исполнил это смелое предприятие? Кем были уведены молодые девушки?

Глава IX. Каким образом Павлет открывает след и что происходит от этого

Вильям Павлет, охотник, на которого Валентин Гиллуа возложил деликатное поручение с двумя своими товарищами проводить донну Долорес де Кастелар и дона Пабло Гидальго до первых американских учреждений, исполнил это поручение со всем знанием и преданностью, которые Валентин, знавший его с давних пор, мог ожидать от него.

Путешествие, немного замедлявшееся сначала маловажными случаями, окончилось при самых благоприятных условиях; путешественники не были ни разу обеспокоены ни пограничными бродягами, бандитами, не имеющими ни веры, ни нравственности, которыми изобилуют окрестности жилищ, ни краснокожими, разбойниками не менее опасными, наконец, никакими дикими животными, которых встречается много в Скалистых горах.

Павлет, казалось, владел безошибочным инстинктом на далеком расстоянии чуять приближение врага и избегать его.

Один только серый медведь, появившись внезапно перед лицом путешественников, выказал покушение загородить им дорогу.

Страшное животное дорого поплатилось за эту злополучную фантазию.

Павлет, к большой радости донны Долорес, убил его и завладел великолепной кожей, так что совершил в некотором роде выгодное дело.

Северная Америка имеет ту особенность, что в ней внезапно, без всякой постепенности, переходишь от полнейшего варварства к самой утонченной цивилизации.

Середины нет, она не может существовать у народа, который находится в состоянии зарождения.