Вы понимаете, что я не рискнул бы на подобное предприятие, не приняв предварительно предосторожностей; я посоветовался с губернатором и главным судьей, которым я рассказал историю во всех ее подробностях, сказав им, кто снабдил меня этими сведениями; эти почтенные джентльмены были сильно возмущены; Жозуа Левис давно известен здесь, знают все, на что он способен; губернатор и верховный судья не сомневались в виновности его в этой гнусной интриге, жертвой которой сделалось несчастное дитя; между тем они колебались, ваше отсутствие и недостаток доказательств заставили их призадуматься; то, что я хотел сделать, признаюсь, было очень неправильно: у меня не было ни одного доказательства для обвинения этой богатой и влиятельной алчности, как бы не была дурна ее репутация.
Но я отстранил все сомнения и уничтожил колебание этих двух уважаемых джентльменов, уверив их, что вы приедете через два дня, снабженный всеми необходимыми документами, что следует безотлагательно действовать и что в случае недоразумений я беру на себя ответственность во всем, что будет сделано.
Губернатор и верховный судья сдались тогда и дали разрешение действовать.
Когда мистер Жозуа Левис представился губернатору, этот принял его очень дурно и отослал к верховному судье, который принял его еще хуже и посоветовал, ввиду своего личного интереса, лучше молчать и ничего не предпринимать, потому что это может очень дурно для него кончиться; он объяснил ему, что я исполнил только свою обязанность и что я не стал бы поступать таким образом, если бы не имел непреложных доказательств преступления, которое было совершено; что до сих пор еще никто не думал обвинять его; предполагали, что негодяи вмешали его в это незаконное дело, но что для него важно, при том положении, которое он занимает, не привлекать внимания суда на это дело.
У мистера Жозуа Левиса была далеко не так чиста совесть, как он это выказывал; он понял все с полуслова, склонил голову и, не настаивая более, простился; проклиная себя и всех, он возвратился на свою плантацию; он почувствовал, что правосудие гораздо разумнее, нежели он это предполагал, и что для него необходимо теперь действовать с большой осторожностью.
Что вы думаете обо всем этом, милостивые государи?
— Мы думаем, что вы поступили, как человек с сердцем и умом; мы чистосердечно благодарим вас за ваше благородное вмешательство.
— Я не знаю, каким образом я могу отплатить вам за все это, милостивый государь, — сказал с жаром дон Грегорио.
— Не будем говорить об этом, я исполнил только мой долг.
— Это несчастное дитя, где оно?
— В тюрьме, но будьте уверены, там ему доставляют все удобства, на которые он имеет полное право; через час он будет с вами.
— Бедное дитя, — сказал, вздохнув, дон Грегорио.
— Теперь, милостивые государи, хорошо было бы, если бы вы отправились со мною к губернатору и верховному судье, чтобы исполнить последние необходимые формальности для освобождения нашего интересного пленника.
— Мы готовы сделать все, что вы только пожелаете.
— Вы мне позволите дать вам один совет, милостивый государь?
— Сделайте одолжение, говорите.
— Хорошо. Когда молодой человек будет вам возвращен, не предпринимайте никаких действий; страна с некоторого времени находится в состоянии необыкновенного волнения; может быть, мы присутствуем при зарождении великих и страшных событий. Вы чужестранцы, будьте осторожны.
— Это наше намерение, милостивый государь.
— Понятно, — сказал, смеясь, маршал, — что если на вас нападут, вы будете вправе защищаться.
— Что вы хотите этим сказать, милостивый государь?
ebooksa