Наш путник бросил сигару, соскочил с коня и, закинув поводья за луку седла, подошел к этому дереву.
Невольный крик удивления вырвался у него из груди: под шкурой лежал ребенок лет шести-семи, белокурый, кудрявый, как херувим; он лежал, съежившись, чтобы защитить себя от холода, и спал, сжав кулачки, так сладко и так крепко, как спят лишь в этом возрасте.
— Что это значит? — прошептал про себя гаучо. — Бедняжка, — как он спит! — Затем, простояв несколько времени в раздумье, продолжал: — Каким образом очутился здесь этот ребенок? В такую пору, в этом глухом лесу, населенном множеством диких зверей? Тут кроется какая-нибудь тайна! — добавил он, задумчиво качая головой.
Нагнувшись к земле, он несколько минут внимательно разглядывал почву кругом того места, где спало дитя, как бы желая прочесть тайну, которая, очевидно, скрывалась здесь. Наконец, пробормотав несколько непонятных слов, подошел к ребенку и осторожно потряс его за плечико, стараясь разбудить.
Мальчуган широко раскрыл большие, умные, прекрасные глаза и взглянул прямо в лицо человека, так неожиданно прервавшего его сон.
— Что ты тут делаешь, дитя мое? — ласково спросил его спутник, стараясь насколько можно смягчить свой голос, чтобы не запугать ребенка.
— Я спал, сеньор! — улыбаясь, ответил он.
— Кто же привел тебя сюда?
— Человек с длинной бородой.
— Ты, вероятно, знаешь его, этого человека; знаешь, как его зовут?
— Нет, я его совсем не знаю! Я играл там на набережной, где так много высоких, красивых домов!
— А, в Буэнос-Айресе?
— Не знаю, может быть…
— И что же он сделал, этот человек?
— Он подъехал ко мне и спросил, не хочу ли я сесть вместе с ним на его лошадь, а другой человек поднял меня и посадил на седло впереди того человека, у которого была такая длинная борода.
— А человека, который тебя посадил на седло, ты знаешь?
— Нет!
— Человек с длинной бородой привез тебя сюда?
— О, не сейчас, не скоро; я пробыл с ним три дня!
— Ты его боялся?