— Не забудь с Герасимовичем свои действия согласовать. Он же наверняка тоже думает воспользоваться тем, что его взвод в охранении в первой траншеи находится и убитые фрицы от него недалеко. — Мочалов повернулся к телефонисту, стоявшему у входа в блиндаж: — Василий, соедини-ка меня с Герасимовичем.
Пожилой с заросшим лицом солдат, одетый в длинную шинель, ответил «есть» и нырнул за плащ-накидку.
— Товарищ старший лейтенант, Герасимович на проводе!
Мочалов взял трубку полевого телефона:
— Слушай, Павел, ты никаких действий на нейтралке пока не предпринимай. К тебе вечерком заглянет Северинов, вместе и подумаете.
Он положил трубку на рычаг и выглянул из блиндажа. Северинов стоял недалеко и рассматривал в бинокль поле боя. Мочалов сказал:
— Представь Кислицкого к медали «За отвагу».
— Хорошо. Я хотел за него просить тебя.
В этот момент послышался зуммер телефона. Телефонист взял трубку и тут же позвал Мочалова:
— Товарищ старшин лейтенант, вас комбат спрашивает.
Мочалов взял трубку и услышал голос Тарасова.
— Ты спрашивал меня?
— Так точно. Хотел доложить о результатах боя.
— Я их и сам видел, эти результаты. Во время атаки находился во второй роте, почти рядом с тобой. Поработали вы хорошо, спасибо. Какие потери у тебя?
— Четыре убито и три ранено, один — тяжело.
— Да-а, у тебя, Петр, не так как у других получается.
— Как это? — не понял Мочалов.
— Обычно раненых больше, чем убитых, а у тебя наоборот.
— Если бы во время боя вы не были в соседней роте, а в моей, то убитых, конечно, было бы меньше, чем раненых, — вспылил Мочалов.
— Ладно, ротный, ты не кипятись, а то бруствер окопов хорошо будет виден — снег растает, — добродушно сказал майор и добавил: — Ты лучше похоронки готовь да отличившихся к награде представь, — и Тарасов положил трубку.