— Ну вот, учителька-хозяюшка, ешь себе на здоровье да детей корми, а я поехал.
Татьяна Андреевна, смущенная и растроганная, спросила:
— Дедушка, кто же это о нас позаботился?
Дед чуть заметно улыбнулся:
— Люди добрые, которые все видят, всегда помогут и ничего не забудут. — И он с трудом развернул телегу в узком дворе и выехал за ворота.
Уже давно ушла телега со двора, а она все еще смотрела. Даже мелькнула мысль о Петре. А вдруг это он, находясь где-то рядом, в партизанском отряде, в трудную минуту помог семье. К ней подошли притихшие дети. Ванюша взял мать за руку и тихо сказал:
— Это, наверное, нам папа прислал, значит, точно скоро домой придет.
«Господи, у нас с ним даже мысли совпадают», — подумала Татьяна Андреевна о сыне.
Наверное, также считала и Юля, потому что авторитетно заявила:
— Если папа и придет, то обязательно ночью. Днем его может Гришка рыжий увидеть.
Гришкой звали полицая Миревича. Он перед войной дважды сидел в тюрьме: один раз за кражу денег из бухгалтерии колхоза, а другой раз — за то, что будучи пьяным избил ни за что ни про что тринадцатилетнего мальчишку.
Как только пришли немцы, Гришка появился в деревне. Всегда пьяный, с повязкой на рукаве и с винтовкой за спиной, он ходил по дворам, не стесняясь забирал все, что ему нравилось, угрожая при этом хозяевам.
Ничего не ответила мать, только плотнее сжала губы. Не хотела она расстраивать сына. Пусть не угасает в его сердечке надежда на то, что придет отец. А что касается Гришки Миревича, то она сама его боялась. При встречах с ней на деревенских улицах Гришка сначала только ехидно и зло ухмылялся, затем, наглея все больше и больше, начал намекать, что вот, мол, и наступил час расплаты.
Вчера, когда Татьяна Андреевна вышла из дома Крайнюков, столкнулась с полицаем. Гришка был пьян, нагло ухмыляясь, сказал:
— А, мильтончиха, что слышно? Как там твой, поди уже сгнил где-нибудь? А я вот живу, под хмельком хожу, все думаю: не пора ли мне с ним посчитаться?
— За что же ты хочешь посчитаться и с кем? — вступилась за Мочалову Крайнюк, которая вышла из своего дома на помощь соседке.
— А, это ты, старуха? Я и до тебя еще доберусь. Скажи, где твои сыночки ненаглядные? Думаешь, не знаю? Гришка все знает! Он молчит, молчит, а потом однажды возьмет и прихлопнет. — Полицай яростно хлопнул в ладоши и снова посмотрел на Мочалову. — Ты думаешь, я забыл, как твой мильтон меня взял? Нет, Гришка все помнит! — Его бесцветные глаза сверкнули злобой. — Я все ждал, думал, что объявится, но вижу, нету. А я в долгу оставаться не хочу. Не с ним, так с тобой и твоим выводком посчитаюсь.
Побледневшая Татьяна еле стояла, ухватившись рукой за доску забора.
Марфа Степановна видела, как испугалась соседка, да и пьяный Миревич мог сгоряча что угодно сделать, поэтому решила не уходить и как-то успокоить его:
— Ты, Григорий, успокойся. У тебя же здесь в деревне отец и мать живут. Не трогал бы ты своих людей. Да и что плохого тебе учительница сделала? Твоего же младшего брата в школе грамоте учила...
ebooksa