— Проходите, пожалуйста! — Кобыла отворила дверь в кабинет, пропустила меня и испарилась.
По случаю приезда дорогого гостя директор антикварного салона расстался с ветхим сюртуком и фиолетовой жилеткой. Он приоделся в элегантный светло-серый костюм, мигом сбросив лет десять. Марков был стремителен и деловит. Не исключено, что ради дела он ненадолго забыл о сыне.
Посетителя я рассмотрел не сразу, ринувшийся навстречу Марков отвлек меня.
— Знакомьтесь, — подвел он меня представляться. — Это археолог Илья Потехин, а это Фридрих фон Готтенскнехт, мой коллега.
Коллега Маркова восседал на кожаном диване. Перед диваном стоял сервировочный столик с бутылкой «Камю» и разнообразнейшей закуской. На диване, развалясь, сидел еще один мужчина: лет пятидесяти, в темно-сером костюме с заношенной бабочкой. На полноватом лице с крупным носом сидели очки в толстой прямоугольной оправе. Мужчина встал. Мы пожали друг другу руки. Взгляд немца на секунду задержался на реликвиях исмаилитов.
— Называйте меня Фридрих, — по-русски фон Готтенскнехт говорил гладко, с заметным деревянным акцентом, чуть хуже де Мегиддельяра и Эррары. — Мне знакома ваша находка. Новости разносятся иногда непростительно быстро для нашего бизнеса.
«Средства транспортировки тоже не подкачали, — подумал я. — Это же надо, так быстро примчаться из Германии».
— Присаживайтесь, Илья, — захлопотал Борис Михайлович. — Немного коньяку?
— С удовольствием, — согласился я. — Сейчас я не за рулем.
Марков достал с сервировочного поддона чистый «тюльпан». Я присел на диван рядом с Фридрихом. Борис Михайлович опустился в кресло. — За знакомство! — сказал он.
Десятилетний «Камю» был неплох. Я отпил глоток и облокотился на диванный валик, поглядывая поверх бокала на немецкого гостя. Он в свою очередь выдержал паузу.
— Приступим к делу, — начал Марков. — У Фридриха к вам есть выгодное предложение.
— Во сколько вы оцениваете эти среднеазиатские безделушки? — обратился я напрямую к фон Готтенскнехту.
— В пятьдесят тысяч евро за все три предмета, — не смутился немец.
— То есть, вы в курсе, что они такое?
— Они есть ювелирные украшения одиннадцатого века.
— Не совсем, — сказал я. — Например, для хашишинов они все равно что подлинная императорская корона для монархистов. Есть и другие люди, которые называют их предметами влияния. Им есть за что так называться. Влияние ощутимо. Эти вещи имеют свою цену. Еще вчера мне предлагали за них триста тысяч евро и, в принципе, были согласны на четыреста, но я не продал.
— Четыреста тысяч евро вам за них никто не заплатит, — мягко заметил Марков.
— Погоди, — остановил его фон Готтенскнехт и пристально посмотрел на меня через свои окуляры. Глаза у него были голубые и во все линзы. — Вы не совсем понимаете, за что вам собираются платить. Орден Алькантара, с которым вы имеете дело, хочет купить предметы власти вовсе не для того, чтобы спрятать их от рук ассассинов.
— А вы много знаете, — сказал я.
ebooksa