Бесстрашные

– Хорошо, дайте один билет третьего класса.

Он сунул билет в карман и поспешил уйти из вокзала. Здесь, где сталкивались люди со всех концов света, он не мог задерживаться долго.

На противоположной стороне улицы он заметил маленькое кафе. Там можно будет найти убежище на несколько часов, там можно спрятаться за большой газетой и сидеть никем не замеченным. Но едва он перешел улицу, как услышал за своей спиной голос, назвавший его по имени.

Оглянуться или нет? Его сердце билось, и по разгоряченным щекам стекали капли пота.

– Господин Швиль, – звучало за ним уже ближе и громче. Он оглянулся. Его кулаки были сжаты: он был готов к нападению. Он не отдаст так дешево свою голову.

– Что вам угодно, сударь? – спросил он по-итальянски.

– Вы господин Курт Швиль? – спросил его молодой человек, которого он видел в первый раз в жизни.

– Ошибаетесь, синьор, вы наверное приняли меня за другого.

– Не может быть! – продолжал молодой человек по-итальянски.

– И все-таки это так. Я вас не знаю, синьор, а потому больше не могу задерживаться, я тороплюсь, – резко ответил Швиль. Он оставил его стоять посередине улицы и пошел, но теперь уже не в кафе, нет, он чувствовал, что его преследуют. Брошенный через плечо взгляд убедил его, что и этот, совсем, как предыдущий, стоял неподвижно, смотря ему вслед. Швиль вошел в ресторан, где, как он знал, было два выхода. Он пересек большую прохладную залу и вышел на другую улицу. Только здесь он остановился, чтобы перевести дыхание. Он боялся смотреть на людей, попадавшихся ему навстречу. Каждый человек в мундире приводил его в ужас. Ему мерещилась опасность в каждом громком гудке, в каждом звонке вагоновожатого, даже в шуме шагов прохожих. Весь город представлялся ему островом, на котором он стоял один, а его окружали люди, показывавшие на него пальцами. Разве он мог предположить, что в Генуе найдется столько людей, знающих его? В течение одного получаса уже двое. После долгого блуждания по улицам Швиль очутился у широкой и низкой стены. Она шла вдоль старого, заброшенного дворца, стоявшего на пустынной улице и мечтавшего в тишине о днях своей славы. Швиль уселся на камни и закрыл лицо руками. Так он всегда делал, когда больше не мог выдержать.

Кроме того, в этом положении он мог не показывать своего лица, на тот случай, если кто-нибудь прошел бы мимо. Его мучил болезненный стыд: он, Курт Швиль, известный археолог, порядочный человек, бывший еще несколько лет тому назад желанным гостем в любом обществе, должен был закрывать свое лицо, чтобы оно не бросилось кому-нибудь в глаза; он казался самому себе прокаженным, который должен избегать людей, чтобы не возбуждать отвращение своими язвами.

«Как ужасно! Как жестоко!» – проговорил Швиль про себя. Он не знал, сколько времени просидел так, пока кто-то тронул его за плечо. Он едва не вскрикнул от ужаса и разом вскочил на ноги. Перед ним стояла Элли Бауэр.

– Что вы здесь делаете, господин Швиль? – приветливо спросила она.

– Вы? Фрейлейн Элли! Как я рад, что это вы, фрейлейн Элли! Я так одинок, так ужасно одинок!

– Каким образом вы очутились здесь? – удивленно спросила она.

– Я… просто так, – смущенно произнес он.

– Она знает, что вы здесь?

– Да, она знает: она отпустила меня. Я просил ее. Я ненавижу и боюсь этой женщины.

– Куда же вы хотите?

– Не знаю еще, фрейлейн Элли, – ответил он, промолчав, что у него уже был в кармане билет. К этому побудил его инстинкт.