Дикий Урман

– Испужался? - Федор наконец пошевелился.

– Знаешь, не особенно. Не может быть, думаю, год прожить и под конец так глупо утонуть.

…Далеко вниз ушла из-под ног вода. Придерживая скользящую, как санки, лодку, спустились по склону. На земле борозды, оставленные льдинами, клочья пены.

Долбленка опять медленно двигалась по воде вместе с редкими запоздалыми льдинами… А ночью, пока спали у костра, уплыли и эти льдины. Едва двигая веслами, плыли теперь по чистой воде.

– Ничего, с каждым упором ближе к дому, - подбадривал Федор.

– Только поэтому и гребу.

Медленно уходили за корму плесы, пески, повороты. Вдруг Росин торопливо вскинул голову. Над ними живой, чуть колышущейся линией летели журавли.

– К гнездам вертаются. Ишь как весело машут - тоже, чай, домой-то радостно вернуться… Что-то покурить засосало!

Росин повернулся к Федору и стал подкидывать в глиняную миску сухие гнилушки. Федор вдруг перестал грести. Он смотрел поверх Росина. Росин взглянул на Федора и все понял. Обернулся, едва не опрокинув лодку, - на повороте в долбленке человек! И Федор видит - значит, не кажется! Оба разом - за весла и яростно грести: к нему, к нему!

Движение весла - и круто развернулась долбленка ханта. Уже плыла от них, быстрее от них! Росин и Федор опустили весла.

– Эй, ты куда? - крикнул Росин.

Хант перестал грести.

– Однако Купландей! - удивился Федор. - Да я же это, Купландей!

– Кто «я»?

И вдруг из лодки ханта метнулось в воду что-то бурое! Радостно визжа, к лодке плыла собака.

– Юган!… Юган!… - поднялся Федор.

– Ба! Федор! Живой! - Несколько взмахов весла - и хант подплыл вплотную. - Ай, ай, какой ты! Худой! Борода! Шибко плохой!

– Как дома?… Живы?… - спросил Федор, и рука, трепавшая загривок собаки, замерла.

– Почто не живы? Живы все. Где был? Весь Черный материк искали. Самолеты, вертолеты летал.

– Не был в материке. В Дикий урман ушли.