Наконец вышли на лосиную тропу.
– Хорошо, хоть идти удобно.
– Лоси умеют тропу проложить.
Солнце клонилось к верхушкам деревьев. Все больше и больше появлялось комаров.
– Вот бы, паря, твой пузыречек, - вспомнил Федор. - Помазал малость - и не берет комар. Добрая была штука.
Комары забирались даже под одежду. Хотелось спрятаться от них куда-нибудь в траву, зарыться в мох.
Но надо было идти, искать лодку, снова и снова взбираться на деревья.
– Повремени малость, - сказал Федор, присаживаясь на валежину. - Не по моим летам вроде уж по лесинам-то лазить. Руки чего-то устали.
– Не в летах дело. Я тоже измучился, как собака.
– А может, потом передохнем? Пока не стемнело, поищем, а там и совсем на ночь остановимся, - сказал Федор, а у самого дрожали от усталости руки.
– Я уж отдыхать настроился. Ну ладно, не стоит, действительно, светлое время терять.
Федор медленно полез на пихту, а Росин отправился вдоль берега к очередному дереву.
– А, будь ты неладна!
– Ты чего там, Федор?
– Чуть не сорвался. Совсем, однако, руки не держат.
– Это от голода.
– Вода силы поотняла: столько проплыли. Да и не евши тоже.
Росин пробрался к намеченной елке и полез на нее, пробираясь меж ветками.
– Федор! Федор! Иди сюда! Лодка.
За широкой полосой прибрежных тростников, у кромки чистой воды, было хорошо видно перевернутую вверх дном лодку.