Темная, в белых крапинках кедровка, едва заметив людей, пронзительно закричала и спугнула белку.
На сухой валежине столбиками поднялись два бурундучка, третий расположился на кусте шиповника. Все рыжевато-серые, все с пятью черно-бурыми полосками на спине.
– Сколько тут бурундуков, - сказал Росин. - Хорошо. Ведь это один из основных кормов соболя.
Зелень молоденьких сосенок слилась с нижними ветками взрослых деревьев, образуя упругую зеленую стену.
– Смотри-ка, Федор, а от меня две тени. - Росин кивнул на зеленую стену. - Первый раз такое вижу.
– Чего же такого? Два солнца - одно в небе, другое в озере - вот и тени.
– Да это понятно. А все-таки интересно - две тени. Ах, собака!
Росин схватился за палец, уколотый об острый, как сломанная кость, сук.
– Сказывал, под ноги гляди! А то - по сторонам, «тени»… Шибко?
– Да нет, ничего, сейчас пройдет.
Федор сел на валежину, нагнулся снять бродни. Рядом, подставив мордочку лучам солнца, грелась небольшая ящерица. Кожа под ее горлышком быстро поднималась и опускалась.
Федор поспешно встал и, косясь на ящерицу, отошел в сторону.
– Ты чего, Федор?
– Идем отсюда, от этой твари ползучей. Сроду терпеть их не могу, что змей, что этих.
– Эти же не ядовиты.
– Все одно. Такая же мразь холодная, ползучая. Идем подальше, сладим тебе обувь.
Федор снял свои новые бродни и отрезал голенища…
Почему-то Росин только тут по-настоящему понял серьезность их положения. Неожиданно из-за этих бродней стало понятно, что это не просто приключение, а что-то куда более серьезное.
Федор распорол голенища по швам.
– Иди-ка, ставь ноги.