Николай сбежал к берегу, взял шест, примерился, встав в картинную позу копьеметателя. На все это ушло несколько секунд. Лодку между тем отнесло метров на тридцать, и Николай побоялся промахнуться. Он сбросил куртку и решительно кинулся в воду.
Но рассчитал неверно. На берегу мы поняли это быстрее. Одна рука у Николая была занята шестом, он плыл медленно и почти не приближался к лодке. Его и Левушку порознь несло к порогу, и обоим угрожала опасность.
– На мысок! Наперерез! – крикнул Маринов.
Всех опередил неторопливый Глеб. Он уже подхватил бечеву и пустился вдоль берега в обгон. На суше нетрудно было обогнать течение. Глеб опередил лодку и выскочил на мысок раньше. Обходя мель, лодка пошла боком, и Глеб успел перекинуть бечеву Левушке. Вскоре на мелкое место выбросило и Николая. Он выбрался на берег на четвереньках и, продрогший, побежал к костру греться, стуча зубами, но улыбаясь.
3
В тот вечер мы много говорили о приключениях, хвалили Глеба, подсмеивались над Левушкой, порицали необдуманную горячность Николая.
– Сознайтесь, Леонид Павлович, нельзя же без приключений, – заметил Левушка.
Маринов пожал плечами:
– Почему же нельзя? Нельзя было привязать лодку? Нельзя было шест оставить на скамье? Не говорил я вам?
И мы не подозревали, что Маринов сам главный виновник приключения. Секрет выдал Ларион.
– Учить вас надо! – сказал он. – Теперь про коли шест по гроб жизни не забудете. Скажите спасибо начальнику, что он вас наставляет. Меня отец-покойник тоже этак школил. Бросит в тайге – учись находить дорогу!
– Так это вы столкнули лодку, Леонид Павлович?
– Я. И правильно сделал. Столкнул и предупредил. А лучше было бы, если бы лодка уплыла ночью, когда никто не видит?
Право же, Маринов перешел все границы. Я решил, что нельзя отмалчиваться:
– Почему вы не считаете нас людьми, Леонид Павлович? Разве мы не желаем учиться, не желаем работать? Скажите нам словами, по-человечески, мы выполним все, что требуется!
Я возмущался, горячился, а Маринов возражал спокойно:
– Вы, Гриша, видимо, относитесь к числу тех наивных людей, которые полагают, что «учить» и «приучить» – одно и то же. По-вашему, достаточно сказать алкоголику: «Не пей, водка вредна для здоровья», и алкоголик бросит пить. Мало сказать – нужно еще многократно приказать, даже наказать, пока слово войдет в сознание. Разве я не учу? Всю дорогу я рассказывал вам о своем методе. Вы забыли о нем на первом же обнажении. Я сто раз повторял: «Не кладите ничего на землю!» Не удержалось в голове. То же и с лодкой.
– С лодкой вы перехватили, Леонид Павлович. Люди дороже всего! Ребята могли бы разбить головы на пороге, и на этом кончилось бы всякое учение. Людей вы не уважаете…
Спор разгорелся. Студенты поддержали меня. Ирина, конечно, Маринова. Я разозлился и сказал, что у нее женская манера защищать того, кто ей приятен, а не того, кто прав. В общем, мы разошлись обиженные и неубежденные.
Дискуссия об уважении к людям продолжалась еще с неделю, но потом иссякла. Дело в том, что обиженные перешли на сторону обидчика. Глеб первый сказал:
ebooksa