— Всех белых здесь называют «батуре», — пояснил Роберт и затормозил.
Мальчишка, запыхавшись, подбежал к машине.
— Вы едете к женщинам-уткам? — с ходу спросил он по-английски. И быстро затараторил:
— Я вам покажу дорогу. Меня зовут Шува. Я учусь в школе отца Джона. Он миссионер и приехал из Англии. Я хорошо говорю по-английски…
— Ну что? Берем в гиды?
Роберт с улыбкой обернулся к Элинор, потом к Петру.
— Садись!
Он кивнул на заднее сиденье. Мальчишка проворно открыл дверцу. И в этот момент из кустов показалась целая ватага его сверстников.
— Батуре! Батуре! — кричали они. — Я покажу вам дорогу… Я… Я…
— Конкуренты! — покачал головой австралиец.
Петр оглянулся. Мальчишка гордо сидел на заднем сиденье и довольно поглядывал на опоздавших приятелей. Элинор задумчиво гладила его круглую курчавую голову.
«Конкуренты», увидев, что опоздали, не обиделись на приятеля. Они что-то весело кричали ему вслед, когда машина медленно поползла по дороге, поднимая тучи пыли.
— Сейчас будет поворот, — предупредил мальчишка. — Стоп! Вот здесь!
Без него Роберт наверняка проглядел бы чуть заметный съезд с дороги. Но здесь виднелись отпечатки шин, хотя дороги практически не было.
— Прямо! — командовал мальчишка, и Роберт медленно ехал по чуть заметным следам, объезжая кусты и валуны.
— Когда-то женщины из этих мест очень ценились соседними племенами, — бойко затараторил мальчишка, честно выполняя обязанности гида. — И соседние племена затевали войны, чтобы захватывать этих женщин. И тогда старики пошли к колдуну — просить его помочь племени. Так вот и стали с тех пор женщины вставлять деревяшки себе в губы, чтобы не быть такими красивыми.
Роберт вел машину медленно и осторожно, внимательно вглядываясь в чуть заметные следы протекторов, петляющие впереди.
— Сколько тебе лет? — спросил Петр мальчика.
— Десять! — ответил тот гордо. — Я уже большой!
— А сколько лет ты учишься?