— Кто это? — спросил Петр, ни к кому, в сущности, не обращаясь.
— Советник министерства внутренних дел, — равнодушно ответил австралиец.
— Шеф контрразведки, — процедил сквозь зубы Стив и отвернулся.
С того самого вечера, когда его привезли на дачу Роджерса в Дикойи, Стив с полковником больше не виделся. Но сколько раз за это время он слово за словом восстанавливал весь свой разговор — сначала с Роджерсом, а потом…
Потом опять была ночь, ночь, рассеченная мощными фарами полицейского автомобиля, и гонка по пустынному шоссе на запад от Луиса. Но теперь уже Стив знал, куда идет машина. Его везли во дворец к Старому Симбе, на холм Независимости.
И вот наконец мотор сердито загудел, почувствовав крутой подъем, закашлял, и машина остановилась у решетчатых ворот в обшарпанной бетонной стене, освещенной двумя желтыми прожекторами. Выбежавший из полосатой караульной будки полицейский поспешно открыл заднюю дверцу, вытянулся, взял под козырек. Офицер, неподвижно сидевший рядом со Стивом и за всю дорогу не проронивший ни слова, не ответил на приветствие. Он лишь сделал Стиву нетерпеливый знак рукой — выходи. Стив нарочно неторопливо вышел из машины, разминая затекшие ноги, сделал несколько пружинящих шагов по черному асфальту. Дверца позади него захлопнулась с резким стуком, и машина, взвыв, рванулась в темноту.
— Служба безопасности, — с завистью сказал полицейский и вздохнул, провожая взглядом красные огоньки, петляющие по дороге, ведущей вниз с холма.
— Завидуешь контрразведке? — усмехнулся Стив. — А чем хуже в охране президента?
Полицейский хмуро глянул на него и отвернулся.
— И ничего и не завидую, — пробормотал он, упираясь обеими руками в створки заскрипевших ворот. — Проходите. Вас ждут.
Да, Стива уже ждали во дворце президента. Второй охранник, стоявший за воротами, козырнул ему и махнул рукой налево — в сторону густой зелени. Стив уверенно прошел знакомой дорожкой через сад, прямо к маленькому одноэтажному домику позади нелепого модернистского сооружения из стекла и бетонных колонн, где размещались канцелярия президента и его кабинет, зал приемов, библиотека и где было еще много пустых комнат, которые Старый Симба так и оставил пустыми.
Стив знал, что Симба в душе так и остался деревенским проповедником, и удивлялся, как это он, при его мягком характере, мог вести такую ожесточенную борьбу с англичанами, особенно тогда, после расстрела шахтеров в Ива Велли: в одной из его речей того периода был даже призыв к оружию.
«С тех пор старик сдал, очень сдал», — подумал Стив, поднимаясь на невысокое крыльцо, где на неуклюжей грубой скамеечке дремал полицейский.
Заслышав шаги, охранник поспешно вскочил и схватился за белую кобуру, висевшую у него на животе. Но, узнав Стива, он широко улыбнулся и опустил руку: и он, и Стив, и Симба — все были из одной деревни.
Симба сидел за огромным столом, заваленным бумагами и книгами, и что-то писал. Над глазами у него был прикреплен зеленый пластмассовый козырек, как у конторщика, на руках конторские нарукавники, чтобы не вытирались и не пачкались рукава легкого белого пиджака.
Он поднял седую, коротко остриженную голову, снял козырек, прищурившись, посмотрел на Стива сквозь старенькие круглые очки в блестящей стальной оправе, перевязанной черной ниткой.
— Ты… Пришел?
В голосе его была усталость. Он привычно сдвинул очки на лоб и сильно потер глаза.
— Значит, жив…
— Жив!
ebooksa