Прохаживаясь по участку, оглядывая добротно сделанный дом, окруженный плотвой рощицей берез, пристройки, яблоневый сад, кусты красной и черной смородины, посаженные вдоль плотного забора, за грядками с клубникой и ревенем, Костя приговаривал:
– Да, хорошо, у кого такой папа. А у кого ни папы, ни мамы?
Но что бы он ни говорил, Даля оставалась невозмутимой, и даже когда он по-свойски потрепал ее за двойной подбородок, она посмотрела на него скорее снисходительно, чем осуждающе, и, повернувшись к Долотову, заметила:
– Он, как мальчишка, хочет казаться хуже, чем есть.
– Для чего?
– О, причин – хоть отбавляй!
Костя промолчал, лишь коротко поглядел на Далю. Глаза его были настороженно сощурены, словно он ждал первого же ее промаха, чтобы приняться палить в ответ.
Начатый в саду разговор продолжился на террасе, где они присели «на дорожку». Вспоминая потом этот разговор, Долотов понял, что оказался тем самым третьим лицом, без которого, как без посредника, иным не удается ни высказаться самим, ни выслушать других.
Откуда-то тянуло дымом прошлогодней листвы, пахло намокшими за весну и еще не высохшими досками заборов, влажной землей. Солнце висело где-то низко за деревьями, его лучи касались вершин лишь самых высоких берез.
– Он только и делает, что старается показать, будто всегда был таким, – говорила Даля, глядя на Костю с шутливой укоризной.
– Он был другим?
– Еще бы! Он был славным парнем. Я таких и не знала. То есть я никаких не знала, но у меня хватило ума понять, что мне повезло. Никакая девушка не забывает, как с нею обошлись, когда она еще ничего не понимала. – Щеки ее тронул легкий румянец. – На людях он всегда немного хвастал, но я-то знала, какой он.
Костя хотел было что-то сказать, но лишь вздохнул и поглядел в потолок.
– Зато потом он очень постарался все испортить.
– Ничего я не старался.
– Еще как!
Костя резко поднялся, вышел во двор, отыскал там старые грабли и принялся сгребать листья.
– Вот всегда так. То ничего, а то… Конечно, ему обидно. Что ни говори, эти пятнадцать лет, их не вычеркнешь. Вся наша молодость… Разумеется, я тоже была виновата, мне нужно было пойти к нему, найти его, а я отступилась.
«Людям всегда кажется, что все нескладное в их жизни – это следствие того, что когда-то они не догадались или не захотели сделать самое нужное и самое важное, – думал Долотов, слушая погрустневшую Далю. – Но, ошибаясь, человек обязан понять, где выход. Вот главное. И уже не отступаться. Иначе вся жизнь от рождения до смерти, от начала до конца будет бестолковой».
– В шкафу два пледа, одеяло и подушка. Постельное белье в комоде, – говорила Даля, когда Долотов отвозил их с Костей в город. – Стелите где угодно: хотите на тахте, хотите па кровати, в маленькой комнате. Магазин недалеко, на краю деревни, ресторан на междугородном шоссе, рядом со станцией обслуживания автомобилей. А если надумаете сами готовить, на кухне газовая плита, только надо открыть баллоны, они в ящике за стеной дома.
ebooksa