Ей отвечал Одинцов, которого литбабушка слушала как бы даже с наслаждением, любуясь его барственным баритоном, его большой головой.
– Ныне простота общения – бзик, – сказал Одинцов.
Услыхав это слово, старушка опустила голову так, словно собиралась бодаться, видимо, ей послышалось в нем что-то неприличное.
– Как вы сказали?
– Бзик. То же, что и хобби, только по-славянски и более точно определяет суть явления.
Долотову мало-помалу все надоело – ожидание, разговоры, голос певицы из магнитофона… Он дал себе слово найти предлог выбраться из квартиры сейчас же, как только пройдут первые минуты программной трапезы. Идти в комнату не хотелось. Он стоял и стоял в коридоре напротив распахнутых дверей и непрерывно курил, чтобы это его стояние в стороне от всех не выглядело странным, не бросалось в глаза.
Справа от стола, на угловой софе, уютно расположились Извольский, жена одного из соавторов и Валерия. Здесь, будто в пику отвлеченным материям, о которых шла речь возле рояля, говорили о «мирском», о том, «что почем», где играет пятая жена знаменитого итальянского кинорежиссера и какими достоинствами должны обладать мужья. Жена соавтора, маленькая, вертлявая, с какими-то лисьими несытыми глазами и ультрасовременными взглядами, считала, что главное достоинство мужа – его профессия.
– Да и вообще профессия – это и есть человек, – говорила она.
– Вот как? – Извольский откровенно усмехнулся. – Вы где работаете?
– Я? Нигде. Значит, пустое место?
– Это не мой вывод.
– Но ваша логика.
– Нет, ваша! – Извольский рассмеялся. Чувствуя, что попала впросак, дама принялась объясняться:
– Я окончила юридический, работала в НИИ консультантом. Но муж против. А вообще я могла бы прекрасно устроиться на киностудии, у меня есть связи.
– Лицедействовать?
– Сниматься, – пояснила дама, не очень уверенная, что это то же самое.
– У вас талант?
– Не смешите. В кино главное – обнахалиться.
– Главное – что?
– Обнахалиться. Освободиться от стеснительности.
ebooksa