– Двоечник? – не поняла Валерия.
– Именно. Знаете, среди школьников двоечники всегда насмешничают над теми, кто поспособнее… Вам он нравятся?
– Мне? – Валерия не сразу нашла, что ответить. – С ним не скучно. Больше ничего.
– Человек он неглупый, но… Не выносит ни сложных людей, ни сложных обстоятельств… «Женщина должна быть пуста и покорна, как барабан!» Это его афоризм. На других инструментах он не играет. Вот и теперь у него «барабанный» роман с какой-то Томкой, этакой здоровенной девицей. Более, чем простоватой.
– Это моя знакомая, – сказала Валерия, впервые услыхав о «романе».
Вот в чем дело!.. – нисколько не смутилась Лидия Владимировна. – То-то и в толк не могла взять, как это вы оказались вне внимания Одинцова.
Узнав, что Лидия Владимировна врач-гинеколог, Валерия поведала ей о своем будущем материнстве.
– Если по чести, я вам завидую, – вздохнула Лидия Владимировна.
– Господи, чему завидовать?..
– Когда мне было столько лет, сколько вам, у меня не хватило духу прийти на свидание с человеком, которого я любила. Вот и ругаю себя всю жизнь. Пусть бы потом и ребенок, пусть одиночество, но все это было бы оттого, что пережито главное, самое великое. А не потому, что ничего не было.
Спросив, как Валерия готовится к столь важному событию, Лидия Владимировна с профессиональной настойчивостью посоветовала заранее подумать об условиях для будущего малыша.
– Это не шутки, милая. Неблагополучная обстановка в доме, неустроенность скажутся не только на вас, но и на здоровье маленького. Выходите замуж, наконец! Ничего! Девушке с такими глазами многое простят.
Лидия Владимировна была права: у Валерии не было другого способа устроиться с маленьким. Но и не было возможности выйти замуж иначе, как только обратив к выгоде чувства человека, который «ни на что не посмотрит».
И если Извольский и Одинцов казались ей такими – подходящими каждый по-своему – то в Долотове Валерию сразу же насторожила его серьезность. О, для таких совсем не пустяк, что представляет собой будущая жена! Такие ничего не простят «за красивые глаза». И, почувствовав свою непригодность для него, она поторопилась дать понять, что не расположена ни к каким особым отношениям с ним.
Но почему же теперь, зная, что будет женой Извольского, думая о нем с благодарностью и стараясь представить себе, как она его любит, Валерия невольно возвращалась памятью к Долотову, видела его широкоплечую фигуру, его быстрые решительные руки, его бледное, гладко выбритое лицо, его пронизывающие глаза, слышала все то, что он говорил ей сегодня и тогда, в машине?
«Почему я думаю о нем?» – спрашивала она себя.
Вкрадчивым холодком набежал страх от мысли, что Долотов и теперь будет любить ее по-прежнему. Валерию пугало значение этой любви, а более всего – ее возможное происхождение: «Лютров полетел вместо меня…»
В словах этих Валерии чудилась какая-то скрытая, но предопределенная связь с Долотовым, неуловимая для нее, но вполне осознанная им…
Пытаясь избавиться от наваждения, она снова стала думать об Извольском, о пережитом на даче волнении, по ощущение нечистоты не проходило.
Во двор больше никто не въезжал, а лужа у подъезда, только что золочено блестевшая, вдруг потемнела, чаще забарабанило по жестянке за окном. Снова посыпал дождь.
ebooksa