– Вот черт! – сказал парень в клетчатой рубахе и, подняв с земли пиджак, накинул его на плечо.
– Оставьте в покое эту собаку! – потребовал я.
– Да уж и так оставляем…
Карай внимательно смотрел на нас и время от времени трогал лапой бумажник – будто хотел убедиться, что выполнил свой долг.
– Мы уходим, – проговорил один из нападавших, неизвестно к кому обращаясь. – Пусть с этой собачкой кто-нибудь другой поиграет. К ней с пулеметом надо подступать.
И они пошли к аэродрому, посмеиваясь и переговариваясь.
Милиционер все еще спал под телогрейкой. Теперь я остался один с глазу на глаз с собакой. Наконец я смог как следует ее рассмотреть. Красавец зверь! Шерсть густая, чистая, блестящая; глаза овальные, черные, небольшие, но удивительно сторожкие, лапы – толщиной каждая в мужскую руку; посадка головы горделивая; спина широкая, как гладильная доска.
Карай проводил взглядом своих врагов, деланно зевнул и улегся на траву, положив острую морду на вытянутые лапы. Меня он, видимо, разгадал: я не представлял серьезной опасности.
– Ты собачка хорошая, – сказал я ему, – но хозяин у тебя неважный. В этом смысле тебе не повезло.
– Чем это не угодил вам его хозяин? – послышался вдруг насмешливый голос из-под телогрейки.
Ага, проснулся милиционер.
– Что ж вы бросаете свою собаку на произвол судьбы?
– И не думал бросать. Ложное обвинение.
– Как же ложное, когда я собственными глазами видел: тут двое каких-то пытались вас обокрасть!
– Да это знакомые ребята с аэродрома.
– Рассказывайте! Зачем же они хотели стянуть ваш бумажник?
– А я сам попросил, чтоб они это сделали. Ну где вы видели, чтобы человек, ложась спать, выставлял наружу ценные вещи?
Конечно, я не мог поверить ему. Заснул человек, попал в дурацкое положение, а теперь выдумывает всякие небылицы, чтобы оправдаться.
– Вы лучше скажите: нашли вы того, кого искали в горах?
Телогрейка отлетела в сторону. Человек поднялся, потянулся и хитровато посмотрел на меня серыми выпуклыми глазами. В ту же секунду я узнал его. Передо мной был Андрей.