— «Сирень»! Я — Сто второй! Приступаю к повторению задачи.
Вся группа вновь прильнула к контрольному прибору. Но как и в первый раз, он не принял информации с борта истребителя.
— Двигатель не двигатель — а заклинило! — категорически хлопнул ладонью по столу Бочкарев. — Давайте решать, что делать дальше. Ваше мнение, Остап?
— Съемка идет. Я за свой участок головой ручаюсь. Пусть выполняет второе и третье задания, — в тон Бочкареву ответил Заруба.
— Короче, возвращать его на аэродром не стоит?
— Именно так.
— Что вы думаете, Олег?
— Зря звонили в Москву.
— Теперь и я вижу. Но я не об этом.
— На втором и третьем задании мы потеряем еще минут тридцать. Плюс посадка. Пока подрулит. Пока затащат в ангар. За это время мы вполне смогли бы демонтировать всю систему. А там никто не знает, успеем мы сегодня еще раз поднять ее в воздух или нет.
— Значит, вы за возвращение?
— Да.
— Ваше мнение, Сергей Дмитриевич?
У Сергея еще не прошло благодушное настроение, хотя неожиданно возникшая в системе неполадка уже встревожила и его, да и не привык он расписываться в собственной беспомощности. К тому же он свое мнение уже высказал. И сейчас хотел его лишь повторить. Но в это время в комнату быстро вошел офицер из помещения руководителя полетов и, обращаясь к Бочкареву, сказал:
— Товарищ полковник-инженер, вас Москва просит.
Бочкарев жестом остановил Сергея и спросил офицера:
— Москва? А кто конкретно?
— Генерал Кулешов.
— Начинается, — окинув свою группу взглядом, вздохнул Бочкарев. — Так что мы ему скажем?
— Я бы сказал правду. С ним: — начал было высказываться Окунев.