— Это его, оказывается, командующий нарочно так, чтоб не увольнять совсем. Врачи уже тогда все знали и, конечно, доложили командующему. А тот решил: пусть служит сколько может. От нашего полка на похоронах большая делегация была.
— Жаль. Замечательный был командир, — искренне расстроился Сергей. — Многим из нас дал он свою закваску. Земля ему пухом.
Они помолчали, покурили.
— А ты что же один из отпуска едешь? Неужели не женился еще? — снова спросил Сергей.
— Нет. А вы?
— Тоже нет.
— Что же вы? — укоризненно покачал головой Аверочкин. — Мы были уверены, что Юлия Александровна никуда не уйдет от нашего командира.
— Похоже, что ушла, — посетовал Сергей.
Они просидели за столиком до самого закрытия ресторана и обо всем так и не переговорили. Воспоминаний было много, и нахлынули они как-то все разом. Под утро Аверочкин пересел на другой поезд.
Сергей без приключений добрался до родителей. Испортившаяся погода преследовала его по пятам. Дожди зарядили с утра до вечера. Земля моментально размокла. Из дома без резиновых сапог нельзя было ступить и шагу. Сергей просидел у окна почти трое суток. Отъедался блинами, ухой, солеными грибами и ягодами, которых в том году в лесу было видимо-невидимо. Утром и вечером мать ставила перед ним на стол крынку еще теплого парного молока. Он выпивал ее почти залпом и пьянел от удивительного неповторимого и ни на что не похожего аромата этого самой природой и стараниями Любушки приготовленного продукта. Он ничего не делал. И хотя в Москве дел у него было немало, он не торопился туда. Только потом, уже в электричке, подъезжая к столице, он понял, что не спешил в Москву лишь потому, что не хотел прощаться со всем, чем занимался эти годы. Пока, до получения предписания, он все еще был сотрудником КБ.
Утром в понедельник безо всяких предварительных звонков он явился в КБ и сразу же зашел к Боровикову. Кадровик встретил его, как показалось Сергею, несколько растерянно. На сей раз не было на его лице ни выражения официальности, ни приятных улыбок.
— Явился за предписанием, — сказал Сергей, выкладывая на стол перед Боровиковым отпускной билет. — Обходной лист я сдал еще до отпуска. Долгов за мной нет…
— Это хорошо, — как-то неопределенно ответил Боровиков.
— Что хорошо? — не понял Сергей.
— Хорошо, что нет долгов. Говорят, ждать да отдавать — хуже всего на свете, — сказал Боровиков и поставил на отпускном билете штампы «Убыл», «Прибыл».
— Предписание готово? — спросил Сергей.
— Нет, — ответил Боровиков и, увидев появившееся на лице Сергея недоуменное выражение, добавил: — Александр Петрович просил вас зайти к нему. Я вам звонил домой. Но к сожалению, не застал:
— Зачем я ему нужен? Я с ним уже попрощался, — ответил Сергей.
— Зайдите. Мне такое приказание было, — попросил Боровиков, всем своим видом давая Сергею понять, что он-то тут ни при чем.
— Когда зайти? — спросил Сергей, понимая, что больше он никакого толка от кадровика не добьется.