– Нет, почему же. Ежемесячная сумма, которая позволит тебе вести жизнь лентяя и жеребца. Я готов выплачивать тебе эту сумму, если ты откажешься от скандалов, которые могут бросить тень на имя Баррайсов. – Хаферкамп вытянул вперед голову, как ищущая что-то хищная птица. – Что ты делал на Сицилии? Для чего понадобились двадцать замороженных пакетов? Чем торгует «Анатомическое торговое общество»?
Боб осклабился. «Вот оно что, – подумал он. – Вот что бесит корректного Теодора! Он чует тухлое мясо, но не может его найти».
– Я не продаюсь.
– Ведь за этим скрывается огромное свинство!
– Почему же все незнакомое сразу должно быть свинством?
– Потому что в этом замешан ты! – закричал Хаферкамп. – Боб… – Он глубоко вздохнул и неожиданно заговорил тихо: – Я клянусь тебе: если ты выкинешь что-нибудь сумасшедшее, я буду обращаться с тобой как с сумасшедшим. Мы найдем средства и способы объявить тебя невменяемым и взять под опеку. Тогда тебе конец.
– Приятные перспективы. – Боб Баррайс потянулся к тонкой папке и схватил ее, прежде чем Хаферкамп успел помешать ему. С быстротой, которой тот не ожидал от него, Боб разорвал бумаги и швырнул их Хаферкампу под ноги. – Это был символический акт! – холодно заметил Боб. – У меня больше нет отца! Я только что убил его… – Он отодвинул в сторону потерявшего дар речи Хаферкампа и вышел из кабинета.
«Красило я ушел, – подумал он при этом. – Люблю шикарные жесты. На большинство людей это производит впечатление».
Он не поехал сразу во Вреденхаузен, а сначала завернул на виллу Баррайсов. Там он столкнулся со старым Адамсом, которого Рената Петерс как раз провожала до двери. Старик вздрогнул, увидев Боба, и набросился на него, как ястреб на кролика.
– Спросите его! – закричал он. – Почему его никто не допрашивает? Разве миллионами можно заткнуть рот правосудию? Как погиб Лутц? Ну скажи, скажи! Почему он сгорел? Кто вел машину? Кто сокращал путь? Лутц? Никогда! Он был слишком честным, он никогда не обманывал, он бы до такого не додумался! Почему его никто не спросит?!
Боб Баррайс оттолкнул старика. Толчок был таким сильным, что Адамс споткнулся и упал на газон. Он стоял на коленях, раскинув руки.
– Если существует Бог, он покарает его! – причитал он. – Не сегодня, не завтра… но однажды обязательно…
Рената Петере быстро закрыла дверь, когда Боб вошел в дом. Ее когда-то симпатичное лицо было бледным, уголки рта подрагивали.
– Он каждый день приходит, – сказала она. – Твоя мать на грани нервного срыва. Если мы его не впускаем, он бегает вокруг участка. Мы слышим его голос, даже если слова не доносятся. Но и этого хватает, он измучил нас. Три дня назад он у кого-то одолжил мегафон и орал нам: «Убийца!» Одно это слово, пока полиция не увезла его. Доктор Дорлах не советует заявлять на него, потому что именно этого добивается старый Адамс – процесса. А Дорлах хочет его избежать. – Рената Петере вцепилась Бобу в рукав, когда он хотел пройти мимо: – Почему, Боб? Скажи
– Где мать? – спросил Боб и грубо сбросил руку Ренаты.
– В каминной. Боб…
– Отстань, черт возьми!
– Я тебя вырастила, Боб! Я всегда заботилась о тебе. Для других ты был лишь экспонатом, твоя мать демонстрировала тебя повсюду, как драгоценный камень, твой дядя видел в тебе только наследника!
– А тетя Эллен посвятила меня в женскую анатомию и ее применение. Убирайся к дьяволу, Рената!
– Если ты превратился в дьявола, то мне не надо далеко ходить! Боб… Я себя укоряю, что я что-то делала не так! Я тебя воспитывала, ты был милым, добрым мальчиком…
ebooksa