Жена дитя

Теперь она настолько протрезвела, что знала и где находится и что собирается сделать.

Глава LXXXI

Наконец согласие

Вернон Холл с нашего последнего посещения очень изменился. Теперь в нем царило не веселье, а печаль.

Но только внутри. Снаружи, со стороны парка, поместье выглядело по-прежнему приветливо; коринфские колонны портика казались такими же открытыми и гостеприимными, как всегда.

Как всегда, подъезжали и отъезжали элегантные экипажи; однако экипажи задерживались ненадолго; посетители оставляли свои карточки и расспрашивали.

Внутри царила тишина. Неслышно скользили или проходили на цыпочках слуги; неслышно открывались и закрывались двери; все говорили приглушенными голосами.

Все было тихо, серьезно и многозначительно. Все говорило о болезни в доме.

Так оно и было. И болезнь очень серьезная – предвестница смерти.

Сэр Джордж Вернон умирал.

Это была его старая болезнь, которую так легко подхватить в тропическом климате – и на востоке, и на западе.

А баронет много времени провел и там и там; часть жизни он служил в Индии.

Болезнь длилась долго. Теперь ее объявили неизлечимой. По настоятельной просьбе больного врачи сообщили ему правду и предупредили, чтобы он готовился к смерти.

Последняя поездка по континенту, которую он совершил с дочерью, окончательно подорвала его силы; и вот он снова дома и настолько ослабел, что не может ходить даже по мягким газонам своего прекрасного парка.

Большую часть дня он проводил на диване в библиотеке, лежал опираясь на подушки.

Он уехал за море с Бланш, надеясь избавить ее от гибельной страсти, в которой она созналась и которая с тех пор постоянно его тревожила.

Насколько он в этом преуспел, можно было понять по печальному лицу дочери, которое некогда было таким цветущим и жизнерадостным; по бледности ее щек, когда-то розовым, как лепестки цветка; по ее вздохам, которые она с трудом сдерживала; и главное – по разговору, который произошел у нее с отцом вскоре после возвращения из этого последнего в его жизни путешествия.

Сэр Джордж, как обычно, лежал в библиотеке; диван передвинули к окну, чтобы он мог наслаждаться красотой великолепного заката: окно выходило на запад.

Бланш сидела с ним рядом; оба молчали. Поправив его подушки, она села в ногах на диван; как и он, она смотрела на закат, окрасивший облака в алый, пурпурный и золотой цвета.

Была середина зимы; но в рощах Вернон Парка это было незаметно. Листва здесь никогда не опадает, газоны вечно зеленеют, и поэтому окружающая поместье территория постоянно живет весной.