Итак, исчезло буквально все: и холм, и деревня Клок-Клок, и все остальное. Остров Тсалал начинал казаться чем-то сверхъестественным. Теперь это навеки останется неразрешимой загадкой!..
Мы побрели назад по восточному берегу острова. Хант провел нас на место, где стояли когда-то сараи, в которых готовили к отгрузке трепангов. Теперь от сараев оставались одни развалины.
Излишне говорить, что в наших ушах не звучал крик «текели-ли!», который испускали когда-то и островитяне, и гигантские черные птицы, парившие над океаном. Нас окружали тишина и полнейшее запустение.
Последний привал мы сделали там, где Артур Пим и Дирк Петерс завладели челном, унесшим их на юг, к самому горизонту, где поднимались темные пары, в разрывах которых их взору предстали очертания громадной человеческой фигуры, белого гиганта…
Хант, скрестив руки на груди, смотрел, не отрываясь, на бескрайний океанский простор.
— Что же теперь, Хант? — обратился я к нему.
Хант, казалось, не услышал моих слов и даже не повернул головы.
— Что нам делать? — спросил я, прикасаясь к его плечу.
От моего прикосновения по его телу пробежала дрожь, и он бросил на меня взгляд, от которого у меня сжалось сердце.
— Эй, Хант, — крикнул Харлигерли, — ты что, решил прирасти к этой скале? Разве ты не видишь, что нас дожидается «Халбрейн»? В путь! Завтра мы снимемся с якоря. Здесь нечего больше делать!
Мне показалось, что дрожащие губы Ханта повторили вслед за боцманом слово «нечего», однако все его существо протестовало против этого приговора.
Мы сели в шлюпку и возвратились на корабль.
Капитан так и не выходил из каюты. Джэм Уэст, ожидая приказа сниматься с якоря, прохаживался по корме. Я присел под грот-мачтой, глядя на ленивые волны. Наконец появился капитан, и я увидел, как он бледен и измучен.
— Мистер Джорлинг, — произнес он, — моя совесть чиста: я сделал все, что мог. Разве могу я надеяться теперь, что мой брат Уильям и его спутники еще… Нет! Надо возвращаться, иначе нас застанет зима.
Лен Гай выпрямился и бросил последний взгляд на остров Тсалал.
— Завтра на заре, Джэм, — сказал он, — мы отчалим.
В этот момент раздался хриплый голос:
— А Пим?.. Бедный Пим…
Тот же голос! Я узнал его…
Это был тот самый голос, который я слышал однажды во сне.