Лимонно-желтый адвокат небрежно взял кошелек и поцеловал жене руку.
Раймонд Мевиль тем временем преследовал незнакомку в зеленом платье. Она прошла под амбразурой освещенного окна: то не m-me Мале. Обманутый доктор пустился на поиски в глубине парка.
На уединенной скамье, менее темной чем другие, он увидел парочку, сидевшую в молчании: m-lle Селизетту и Фьерса. Ревнивая тоска сжала его грудь.
Он быстро шел по пустынной аллее. Под деревом стоял, прислонившись к стволу, человек, который толкнул его, когда он проходил мимо. Мевиль с изумлением узнал журналиста Клода Роше, покинувшего для этого вечера свою гнусную конуру в квартале Боресс. Роше смеялся своим клокочущим смехом, нагибаясь, чтобы поднять выскользнувшую из его руки перчатку, – женскую перчатку: Мевиль заметил ряд пуговиц. Флирт Роше, этого скота, впавшего в детство, – хотя миллионера, правда…
Мевиль, побуждаемый любопытством, добежал почти до конца аллеи, но там несколько мужчин и женщин болтали, собравшись в группу. И Марта Абель была среди них. Много женских рук было без перчаток. Мевиль позабыл Роше.
Позже он застал m-me Мале в пустом салоне. Он потерял надежду на свидание с Мартой: она танцевала без перерыва, ее бальная карточка была заполнена вся. Белокурая маркиза, очаровательная в костюме стиля Людовика XVI, поправляла волосы перед зеркалом. Увидя Мевиля позади себя, совсем близко, она повернулась в испуге.
– Я напугал вас? – сказал он очень почтительно. Она заставила себя улыбнуться.
– Нет, но я была изумлена… Уже поздно, я ищу моего мужа, чтобы ехать домой.
– Не пройдетесь ли вы раньше со мной по парку? – Он начал умолять. – Только один раз, я вам еще не поцеловал руки сегодня, а между тем я здесь исключительно для вас.
Она отступала, бормоча что-то. Широкий силуэт обрисовался в раме дверей: Мале вошел, насмешливый и благодушный.
– Ба! Это вы, доктор? Я вас не видел с начала вечера. Не нашли ли уж вы кольцо Гигеса? Едем, моя дорогая?
– О, да! – сказала она.
Мевиль одиноко блуждал по парку, прежде чем уехать в свою очередь.
– Скверный день, – проворчал он.
Скамья Селизетты и Фьерса была пуста. Под своим деревом Клод Роше заснул.
– Скверный день, – повторил Мевиль. – Он ушел с тоскою, как побежденный.
На скамье, – той самой, через которую перепрыгнула однажды молодая девушка, – Селизетта и Фьерс в течение двух часов забыли обо всем на свете.
Они убежали сюда с самого начала. Она была так чудно хороша в своем белом платье, убранном диким терновником, что все хотели танцевать с ней. Пришлось сослаться на поврежденную ногу, чтобы избавиться от назойливых приглашений. После этого для правдоподобия ей нельзя было покидать своей скамьи, впрочем, она и не имела никакого желания ее покинуть.
Он сидел рядом с ней. Они обменивались банальными фразами и часто замолкали, их рассеянные мысли не давали закончить фразы. Они не беспокоились об этом. Их взгляды, полные любви, встречались взаимно. И этот язык стоил другого. Ночь была тепла, кузнечики звенели в тяжелых от росы деревьях. Фонари из плотной бумаги проливали на скамью желтый комнатный свет. Бал был далёко, его звуки едва доносились сюда сквозь густую листву.
Фьерс вспоминал всю свою жизнь. Вспоминал мертвые годы, забытые скитания, печальную юность и заброшенное детство в равнодушном, как будто чуждом доме. Никогда, ни одного воспоминания о вечере, похожем на этот. Опьяняющая благодарность наполнила его сердце. Ему хотелось кричать своей подруге безумные слова рабского обожания.
ebooksa