Глафира собрала подорожники, завернула в газету, перевязала бечевкой и, положив на край стола, протянула ему руку.
Они простились. Вергун взял со стола сверток со снедью, вышел из дома и, не оглядываясь, стал спускаться к бухте. Он знал — все равно Глаша в окно не выглянет, на порог не выйдет, на пирс, как другие, провожать не придет. Гордая. Все они, койдинские, такие. Это о них говорят:
Вот какой народ койдинский!
Остап Максимович проснулся рано. Поставив на электроплитку чайник, он открыл форточку и, по привычке, приобретенной еще в военном училище, взялся за гантели. Как бы он ни устал, когда бы он ни лег накануне, десять минут зарядки каждое утро стали для него такой же привычкой, потребностью утреннего туалета, как душ или бритье. Брился он каждый день, сначала потому, что этой элементарной опрятности требовало от «его высокое звание офицера, а теперь еще и потому, что борода стала седой и хотелось скрыть это не только от окружающих, но и от самого себя.
Бреясь, он рассматривал свое лицо в зеркале. Когда-то у Остапа Максимовича были красивые лучистые глаза, теперь они поблекли и как-то выцвели, время вытравило их молодой блеск. Волосы, хотя и не утратили своего былого цвета, поредели.
— Да, — вздохнул Остап Максимович, — время идет.
Стоя у окна, он любовался открывающейся перед ним панорамой. Этот город и порт росли вместе с ним, на его глазах.
В форточку врывались звуки тифонов, гудки буксиров, сирены катеров, пыхтение паровых кранов, урчание лебедок.
Ему был виден весь порт — сотни судов тралового флота, сейнеров, рефрижераторов, больших, с белыми надстройками нарядных пассажирских теплоходов, сухогрузных «коммерсантов», «иностранцев» — датчан, норвежцев и шведов, — они грузились апатитом.
Большая туча, гонимая северо-восточным ветром, быстро закрывала часть горизонта. Ветер нес мелкий, жесткий, точно пшенная крупа, снег. Южнее небо было светлым, и яркая радуга вставала где-то там, за сопками противоположного берега, и уходила ввысь, в синеву.
По улице строем с песней шла в столовую рота курсантов-пограничников.
Остап Максимович направился в кухню и налил себе стакан крепкого чая.
В отряд полковник пришел, как всегда, один из первых. Еще внизу, возле витрины с призовыми кубками, дежурный по части отдал рапорт. На площадке третьего этажа пограничник, стоящий на посту возле знамени, приветствовал его «на караул».
Остап Максимович вошел в кабинет и вызвал к себе оперативного дежурного.
Доложив об изменениях оперативной обстановки за ночь, дежурный добавил:
— Только что, товарищ полковник, поступило донесение.
Полковник взял радиограмму и, отпустив дежурного, прочел:
Остап Максимович встал, вышел из-за стола, снял с полки норвежско-русский словарь и нашел нужное слово:
ebooksa