— Заинтересовало.
— Что же именно?
— То, что он работал в типографии. Можете вы организовать мою встречу с ним?
— Попробую.
20
Владимир Фоменко худощавый, высокий, красивый молодой человек с нервными движениями тонких рук. Голос у него негромкий, но торопливый, будто он боится, что его не дослушают, потому, наверное, спешит высказаться прежде, чем его прервут. Татьяна Владимира не торопит, дает возможность «разрядиться».
— Сначала я считал Травицкого истинным борцом за православие, — слегка заикаясь, быстро говорит Фоменко, — а оказалось, что он — всего лишь мелкий клеветник…
— А вы читали произведения, которые он вам давал? — спрашивает Татьяна.
— Сперва просто так их распространял по просьбе Травицкого, а потом решил почитать. Они там за рубежом безо всякого разбору все печатают. Видать, им страшно хочется хоть каких-нибудь доказательств гонения на верующих за их убеждения у нас. Особенно папа римский старается. Специальную конгрегацию по вопросам восточной церкви создал у себя в Ватикане. Очень уж печется о согласии между католицизмом и православием, однако с непременным условием признания православием верховной власти папы римского, как наместника Христа на земле.
— Вам-то откуда все это известно? — удивляется Татьяна уверенности, с которой говорит Фоменко.
— Моя мама итальянка. Ее родственники часто пишут ей из Италии, присылают журналы. Она и меня итальянскому обучила. Я много интересного в журналах этих вычитал. Но теперь совсем другими глазами на все смотрю. Читаю то, о чем раньше и не слышал, чего семинарское начальство читать не позволяло. Диспуты Луначарского, например, с митрополитом Введенским. Здорово его Анатолий Васильевич разделывал. Вот бы поприсутствовать на таких баталиях! Сейчас прямо не отрываясь читаю все атеистические произведения Луначарского.
— А «отец Феодосий» чему же вас учил? — любопытствует Татьяна.
— Он старался нам внушить, что современная наука не только не противоречит религии, а чуть ли не подтверждает ее. Папу римского, Пия Двенадцатого, кажется, цитировал нам. Его обращение к «папской Академии наук» на тему «Доказательства бытия бога в свете современного естествознания».
— И убеждало вас это в чем-нибудь?
— Тогда казалось убедительным. Он приводил нам высказывания западногерманского епископа Отто Шпюльбека, который будто бы доказал, что только в старом естествознании, с его законами о строгой причинности всех физических явлений, не было места для бога. А новое естествознание, подчиняющееся законам квантовой физики, ведет будто бы человека к «вратам бога и религии». И он не голословно, а на примерах это нам доказывал. Вот бы поговорить об этом с настоящими учеными-марксистами.
— Так в чем же дело? Нет разве в Одессе таких ученых?
— Есть, конечно, — смущенно произносит Владимир, — но мне к ним неудобно… Они моего отца хорошо знают и то, что я в духовной семинарии был…
— Но ведь вы ушли из нее.
— Все равно неудобно…
— Ну хорошо. Запишите тогда все эти вопросы и передайте мне. Я знакома с одним известным московским ученым, попрошу его ответить вам на них.