— А кто к вам этого отца Феодосия направил? Не владыка разве? Ну так и он, значит, несет за него ответственность. Но теперь уж делать нечего, теперь одно из двух: либо вы сами ставите в известность милицию, либо милиция обойдется без вашей помощи, и тогда труднее будет доказать вашу непричастность к деяниям отца Феодосия.
Ректор, то и дело массажируя поясницу, мелкими шажками прохаживается по комнате. Останавливается перед образами, крестится, сокрушенно вздыхает:
— Иного пути, значит, не имеется?
— Не вижу иного, Арсений Иванович, а вам лишь добра желаю. Ведомо мне также, что и милиция семинарию нашу компрометировать не собирается. Однако терпеть далее преступные элементы в нашем городе тоже не намерена.
Отец Арсений вздыхает еще раз и, широко перекрестившись, решается:
— Что будет, то будет — поеду! Чует, однако, мое сердце — не миновать мне гнева владыки.
Очки у Фомы Фомича на самом кончике носа. Он пересыпает шрифт из одной ладони в другую, как бобы, и недовольно покачивает головой.
— Разве с моим зрением такой шрифт набирать? Мне и корпус-то трудно, а нонпарель еле различаю. Пусть ваш мастеровой помогает мне, отец Феодосий.
— Ладно, позову его сейчас. А мелкость шрифта зачтется при окончательной расплате.
— Зачтите и то, что я свою наборную кассу принес. Без нее…
— Ясно, Фома Фомич, это тоже приму во внимание.
— Верстатка, в которую литеры будем набирать, тоже моя. Это при ручном наборе главный инструмент. Без него мы бы…
— Я ведь уж сказал — оплачу все: и труд ваш, и принесенный типографский инструмент.
— Тогда давайте вашего Вадима, пора браться за работу. Да света надо бы прибавить. Вверните лампы посильнее.
— Вадим все сделает.
Спустя несколько минут приходит заспанный Вадим. Долго зевает и никак не может понять, чего от него хочет Фома Фомич.
— Да ты что, малый, совсем ото сна очумел, простых вещей не можешь понять, — злится Фома. — Неужели ни малейшего представления не имеешь о наборе. Вот давай раскладывай пока литеры по клеткам наборной кассы. Будь бы шрифт покрупнее — корпус или петит, к примеру, я бы и без твоей помощи. А то нонпарель! Ее с лупой нужно, а не с моими очками. А ты не швыряй их так, это тебе не гвозди. Клади вместе с литерами еще и пробелы, цифры и линейки. Да пошевеливайся, а то мы так до утра не рассортируем, а надо бы сегодня хоть одну страницу сверстать.
— Если уж так быстро надо, пусть и отец Феодосий помогает, — недовольно бурчит Вадим.
— Ты что, в своем уме? — таращит глаза на Маврина Фома. — Он работодатель, хозяин…
— Ладно, ладно, — примирительно говорит Корнелий. — Я вам помогу, литеры только очень уж маркие. Рук потом, наверное, не отмоешь?