— Животное вовсе не исчезло. — Он повернулся и указал пальцем: — Оно скрылось вон туда, где растет хлебное дерево. Я видел следы. Я оказался прав. Животное и впрямь спрыгнуло с водопада, я же говорил тебе, что оно так поступит. Но у него повреждены задние лапы. Может быть, даже сломана спина. Теперь мы легко найдем его.
Девочка снова заплакала. Урубелава поразился.
— Не беспокойся, — сказал он. — Скоро, еще до захода солнца, мои глаза будут видеть, как и прежде. И тогда… тогда мы пойдем по следам ягуара.
Всю ночь он дрожал под одеялом, а на рассвете у него страшно разболелась голова, и пришлось привязать к затылку мясистые листья агавы. Но когда солнце оказалось в зените, Урубелава отбросил повязку, срезал толстый сук, чтобы опираться при ходьбе, перекинул оружие через плечо и отправился туда, где накануне заметил следы.
Он нашел их под хлебным деревом.
— Видишь, она волочит задние лапы, — обратился он к дочери и вдруг залился веселым смехом. — И я тоже, — с трудом выдавил он, покатываясь от смеха, — совсем как она!..
Дорожка следов вела через лес на юг, к саванне. Урубелава, тяжело опираясь на палку, заковылял по следу. Марика угрюмо последовала за ним…
Спина Бишу не была сломана.
Хотя движения по-прежнему причиняли сильную боль, раны быстро затягивались. Сельва испытывает мужество животных, но и закаляет их. Время от времени Бишу поджимала больную переднюю лапу и принималась бежать на трех: всякий раз, как позволяли силы, она увеличивала скорость бега. Иногда она останавливалась, чтобы отдохнуть и перевести дух; длинный розовый язык свешивался при этом наружу и немного подрагивал, обнажая сверкающие белые зубы.
Лес постепенно редел и становился суше. Лианы попадались все реже и наконец совсем исчезли. Пропали бананы, манго и хлебные деревья; ослепительные орхидеи уступили место желтоватым лишайникам, облепившим сухие ветви. Даже лесные звуки затихли. Зато слышался мягкий шум ветра, колышущего высокую траву; Бишу он показался приветливым шепотом.
Впереди простиралась саванна — необъятная сухая равнина, заросшая желтовато-коричневой травой.
А за равниной возвышались далекие синеватые горы, в которых и было логово Бишу…
Глава 11
Девочка, нахмурясь, глядела на расстилавшуюся саванну, страшась ее, как боятся всего неизвестного. Ведь они с отцом всю жизнь провели в лесу; их дом — влажная сельва, которую они прекрасно знали и в которой чувствовали себя в родной стихии. Эта же местность, иссушенная и неведомая, таила в себе великое множество опасностей.
Саванна показалась Марике жаркой, сухой и неприветливой Девочка до конца надеялась, что отец откажется от мысли пересечь необъятную, почти голую равнину.
Урубелава сидел под деревом на опушке леса, укрываясь в тени от немилосердно палящих солнечных лучей. Костыль он поставил рядом, а сам уселся, поджав под себя ноги, — так удобнее было обдумывать важное решение, которое он собирался принять.
Индейцу нелегко было отважиться на то, чтобы пуститься в опасный путь по незнакомой саванне, хотя инстинктивно он принял это решение давно, еще когда впервые заметил, что следы ягуара ведут через сухую траву к синевато-пурпурным горам на горизонте. Урубелава втайне надеялся, что солнце зайдет до того, как он соберется с мыслями, за ночь правильное решение само придет в голову. Марика сидела рядом и вычерчивала пальцем крестообразные узоры в песке — Видя, что отец не собирается нарушить столь затянувшееся молчание, она заговорила:
— Саванна опасна. Здесь нет воды… Здесь можно обгореть…
— Вовсе не опасна, — резко возразил Урубелава: дочка как раз выразила то, чего он и сам больше всего опасался. — Просто… мы плохо знаем саванну, поэтому нам страшно.
— А гевеи растут по берегам реки, — нараспев продолжала Марика, — там есть и пища, и вода, и убежище.
ebooksa