— Что это?
Алиссон сел, его не держали ноги, и сказал глухо:
— Вероятно, это его сердце, Вир. Он жив, черт возьми! Надо немедленно уходить… дать сигнал… он может очнуться в любую минуту.
— Не паникуй. — Кемпер и в этой ситуации не потерял присутствия духа. Нащупав пряжку ларингофона на шее, он позвал: — Берринджер, майор Берринджер, где вы?
— В чем дело? — послышался в наушниках бас командира звена вертолетов. — Кто меня зовет?
— Пилот Кемпер. Сэр, немедленно дайте сигнал тревоги и заберите людей.
— Что за шутки, Вирджин?
— Сэр, шутками здесь не пахнет. У него бьется сердце!
— У кого? У Растелла?
— Идиот! — вырвалось у Алиссона. — Майор, оставьте свой юмор, у суперзавра бьется сердце, понимаете?! Он жив! Включайте тревогу и эвакуируйте людей, пока…
По телу ящера пробежала судорога, едва не сбросив «восходителей» с тридцатиметровой высоты. В эфире наступила полная тишина, сменившаяся через мгновение паническими криками. А еще спустя мгновение леденящий душу вопль сирены перекрыл все остальные звуки.
— Держись! — рявкнул Кемпер, цепляясь за веревку.
Толчок поколебал корпус суперзавра — это выпрямилась передняя правая нога, еще толчок — пошла левая. Два толчка подряд, затем серия металлических ударов следом, визг раздираемого камня, и над вцепившимися в наросты на шкуре панспермита людьми вознеслась его кошмарная голова!
Где-то взревели двигатели вертолетов, прозвучали автоматные очереди: у кого-то не выдержали нервы.
— Делай, как я!
Кемпер заскользил по веревке вниз, до бедра суперзавра. Затем оттолкнулся от него и снова заскользил вниз. Алиссон без колебаний последовал за летчиком.
Им удалось кое-как спуститься на землю, но убежать они не успели: пансперсмит — это был Стрелок — повернул голову в их сторону.
Две минуты (Алиссону показалось, что прошла целая вечность) они, не двигаясь, смотрели друг на друга — люди и чудовищный пришелец; боковые глаза-радары суперзавра были закрыты, а центральный отсвечивал прозрачной влагой, словно ящер плакал. Но в его взгляде не было ни злобы, ни угрозы, ни ненависти, только недоумение и боль. Волна судороги пробежала по его телу, подняв металлический перезвон.
Суматоха у вертолетов улеглась, крики стихли, два из них поднялись в воздух, за ними третий. Суперзавр перевел взгляд на них, но не сделал ни одного выстрела из своей носовой «гамма-пушки», потом снова повернулся к оставшимся землянам, дернул крылом и… отвернулся! Вернее, повернулся к начинавшему просыпаться напарнику.
— Пошли, Норман, — едва прохрипел Кемпер. — Кажется, он нас отпустил.