На залитой солнцем реке разворачивалась своеобразная, ни с чем не сравнимая сибирская таежная картина. Между темной зеленью берегов, по серебряной от солнца речной зыби, торопясь, сталкиваясь, подгоняя одно другое, плыли отдельные бревна. И вдруг почти во всю ширь реки вступал огромный плот.
Ладно связанный, медленно двигался он, раздвигая всё впереди и по сторонам, а на нем, обнаженные до пояса, прыгали с баграми сплавщики, обугленные солнцем. Ни одного свободного метра не находил глаз на реке. Стоя в воде вдоль берегов, сотни людей с баграми спускали, толкали, оттягивали лес. Шум сплава, особая смесь звуков, человеческих голосов, речного плеска, скрипа плотов не долетали сюда. Поэтому вся картина, полная жизни, красок, блеска, была словно кадр из немого фильма.
К Пищику подошли два товарища-шофера, попросили прикурить. Генка протянул одному свою сигарету, другого отстранил:
— Третий не прикуривает. Возьми у него огоньку.
— Вы суеверны, Гена? — смеясь, спросила Наталья Даниловна.
— Есть немного.
— Стыдно!
— Стыжусь. А знаете, откуда это пошло?
— Что пошло?
— То, что третий не прикуривает.
— Не слыхала.
— Расскажу. Это исторический факт! — с важностью заявил Гена.
За «исторический факт» Пищик нередко выдавал то, что смахивало на вымысел. Таких «фактов» он знал много и рассказывать умел занятно.
— Это было, Наталья Даниловна, когда англичане воевали с бурами. Пришли они в Трансвааль как разбойники и угнетатели. Буры, конечно, встали как один. Стреляли они великолепно — снайперы замечательные! Притаятся и выжидают. И вот ночью закурит англичанин на позиции — бур заметит. Другой англичанин прикурит — бур взведет курок. Третий прикурит — бур стреляет, третьему конец. Вот откуда пошло.
Генку слушали с интересом, но один из приятелей пожал плечами:
— Сказка! Чепуха!
— Факт! — горячо возразил Генка.
Он простился с Натальей Даниловной.
— На лесную биржу надо, — спохватился он вдруг. Через минуту его мальчишеская фигура с длинной, худой шеей появилась на берегу. Издали донесся его голос:
Наталья Даниловна смотрела ему вслед. И вдруг лицо ее стало озабоченным: на дороге показался Рудольф. Он постоял на месте, поглядел на окно школьного дома и пошел к лесу.
ebooksa