– Ничем.
– Эх, чёрт побери! А мне так хотелось уехать вместе с вами!
– Вот что! – сказал достопочтенный Батулькар. – Вы, я вижу, такой же японец, как я обезьяна! С какой стати вы так вырядились?
– Всякий одевается, как может!
– Это правда. Вы француз?
– Да, парижанин из Парижа!
– Если так, вы, наверное, умеете гримасничать?
– Чёрт возьми! – ответил Паспарту, задетый тем, что его национальность дала повод к подобному вопросу. – Мы, французы, умеем гримасничать, но нисколько не лучше американцев.
– Верно. Я не могу вас взять в качестве слуги, но могу взять в клоуны. Понимаете, милейший, во Франции любят иностранных шутов, а за границей предпочитают французских.
– Ах, вот как!
– Вы, надеюсь, сильны?
– Да, в особенности когда встаю из-за стола.
– А петь вы умеете?
– Да, – ответил Паспарту, который в своё время участвовал в нескольких уличных концертах.
– Но сможете ли вы петь стоя вниз головой, так, чтобы на подошве вашей левой ноги вертелся волчок, а на подошве правой балансировала обнажённая сабля?
– Ещё бы! – ответил Паспарту, вспоминая свои упражнения в юношеские годы.
– Ну вот, в этом всё и дело, – заметил достопочтенный Батулькар.
Соглашение было подписано hic et nunc[4].
Наконец-то Паспарту нашёл себе занятие! Он был приглашён делать всё, что придётся, в знаменитую японскую труппу. Правда, в этом было для него мало лестного, но зато через неделю он уже окажется на пути к Сан-Франциско!
Представление, возвещённое с таким шумом достопочтенным Батулькаром, начиналось в три часа, и вскоре грозные инструменты японского оркестра – барабаны и там-тамы – уже грохотали у дверей балагана. Само собой понятно, что у Паспарту не было времени выучить какую-нибудь роль, но он должен был подпирать своими здоровенными плечами большую человеческую пирамиду, составленную «Длинными носами» бога Тенгу. Этим «гвоздём программы» заканчивалась серия различных номеров представления.
ebooksa