— Привели? — спросил Унагами.
Майор молча указал глазами на дверь и опустился на диван.
— Что сказал начальник разведшколы?
— Прочел ваше письмо, уточнил детали и выбрал самого лучшего. Майор Оноуци заверил, что этот тип по части слежки — настоящий артист…
— А если без преувеличений?
— Я верю майору Оноуци.
— Языки знает?
— Знает. Японский, русский, ну и китайский, само собой…
— Внешность?
— Самая заурядная.
— Интеллектуальный уровень?
— Ниже среднего.
— Проверенный?
— В спецотделе школы уверяют: ни в чем предосудительном не замечен и предан как собака.
— Это хорошо, что как собака… Поговорю с ним…
— Мне подождать?
— Не смею вас больше утруждать, господин Яманаси. Спасибо за труды и поезжайте домой, а собака… собака до своей конуры и сама добежит.
— Воля ваша, господин Унагами!
Майор Яманаси вышел и через минуту вернулся вместе с китайцем средних лет, одетым просто, почти бедно, как миллионы его соплеменников: куртка из синей дабы, такие же синие штаны, обернутые над ступнями белыми обмотками, войлочные туфли.
Полковник Унагами окинул китайца тем оценивающим взглядом, каким начальник призывной комиссии ощупывает новобранцев.