— Нет, конечно. Но можно позволить себе такую машину и много ещё чего…
— А ты полагаешь, что много сделаешь со своими тысячами? Четверть миллиона ещё не состояние…
— Мне казалось, тебя интересуют только эти пятьсот тысяч долларов… Так что ты придумала?
— За воротами сверни направо и выезжай на центральную магистраль, — сказала Делла, нагибаясь и делая знак рукой охранникам, которые открывали забранные решёткой ворота. — Ничего я не придумала. Во всяком случае, пока. Только вот спрашиваю себя, как мы с тобой будем себя чувствовать эдак через год-другой при мысли, что Рейзнер хозяйничает в казино «Линкольн-бич», а у нас к тому времени останется лишь какая-нибудь жалкая кучка денег, которая будет таять словно снег под солнцем. И в перспективе никаких возможностей заработать больше денег…
— Постой, постой! — перебил я, — Речь шла о пятистах тысячах долларов. Такие деньги враз не растратишь. К тому же у нас с тобой их ещё нет.
— Да, конечно, ты прав, Джонни.
Трудно было понять, чего она всё-таки добивается, но тон её мне отнюдь не понравился.
— Давай-ка проедемся по Бей-стрит, — предложила Делла, закуривая сигарету. — Знаешь, что это за улица?
— Нет. А что в ней особенного?
— Её построил Поль. Здесь её называют Флоридской деревней. Не знаю точно, какой доход она приносит, но доля мужа составляла пятнадцать процентов и не облагалась налогом.
— Скажи, пожалуйста, а твой муж, оказывается, был мужик с головой.
— Это точно. Мне никогда ещё не доводилось встречать дельца такого размаха!
Выехали на Бей-стрит. Тут было на что посмотреть. Украшенные красноречивыми рекламами, жались друг к другу здания игорных домов, баров, кабачков, притонов, борделей и ресторанов.
— Припаркуй машину. И давай немного пройдёмся.
— Стало быть, это всё тоже принадлежало Вертхаму? — спросил я, выключая двигатель.
— Он основал компанию, в которой владел контрольным пакетом акций и полностью распоряжался всеми прибылями. Поль знал, что рано или поздно миллионерам приестся роскошь казино. Поэтому он и соорудил Бей-стрит, чтобы они могли расслабиться и порезвиться, одновременно продолжая его обогащать. Если порок использовать с толком, он может принести весьма немало прибыли. И тут, в Линкольн-бич, на пороке наживаются как нигде.
Мы остановились перед большим зданием с неоновыми вывесками и изображениями почти голых девиц в натуральную величину.
— Это Либерти-инн, — объяснила Делла. — Им управляет Зоя Элснер, крупная шишка на Бей-стрит. Зайдём, хочу тебя представить. И не забывай, Джонни, что ты тоже фигура не из последних. Рикка здесь очень хорошо известен, по крайней мере, понаслышке.
Мы вошли, меня представили Зое Элснер, толстой и высокой крашеной блондинке лет пятидесяти. Весу в ней было по меньшей мере сто кило. Деллу она встретила радостно, а со мной вела себя столь почтительно, что я почувствовал себя даже неловко.
— Мы тут специализируемся на стриптизе и акробатических танцах, — объяснила мне Зоя, похотливо подмигнув. — Девицы подобраны высшего сорта, мистер Рикка. Представлены все страны и континенты, каждый квартал труппа обновляется. Приходите посмотреть что-нибудь после полуночи. Право, не пожалеете!
ebooksa