— И сидеть сложа руки.
— Что? — не понял Вадим.
— Я говорю, значит, просто думать, и все, и ничего не делать, сидеть, значит, сложа руки.
— Нет, Юра, — хотел было снова Вадим хмыкнуть, но сдержался: интересный разговор получился, интересный и нужный, наверное, этому так ничего еще толком и не увидевшему в жизни парню с костылем. — Нет, Юра. Вот тут я совсем не согласен с вами. Тот, кто много думает, по-настоящему думает — мыслит, сидеть сложа руки не может, не умеет. Мысли его сами по себе к действию призывают, и тогда он начинает работать много и одержимо. Ведь вы же рисуете, верно? Сначала для себя, а теперь хочется, чтобы люди увидели, так? И не тщеславия ради, а чтобы поняли. Смотрите, — я думаю, и это так прекрасно, попробуйте и вы, постарайтесь, научитесь… Ведь так?
— Так, — тихо сказал Михеев и внимательно посмотрел на Данина, а потом как-то сразу засмущался, отвел глаза и, отвернувшись, улыбнулся, как показалось Вадиму, счастливо, легко вздохнул, совсем по-мальчишески почесал затылок, взбив хохолок на макушке, и повторил: — Так. Конечно, так.
Вадим хотел было уже попросить Михеева, чтобы тот показал ему свои рисунки, и подумали бы они вместе, как с ними быть, но увидел тут сквозь подрагивающую, обеспокоенную теплым ветерком листву бесшумно въезжающий во двор автомобиль. Чистенькая, поблескивающая холеными боками черная «Волга» подкатила к подъезду и замерла возле него, чуть качнувшись на упругих рессорах. Клацнули дверцы. Сначала вышел водитель — приземистый, в широкой рубахе, затем с заднего сиденья — пассажир. Высокий пассажир был ладный, немолодой уже, наверно, судя по седоватым волосам, — лица Вадим не увидел, тот все спиной к нему оказывался, — в сером, чуть тесноватом по моде, костюме. Пассажир повел худыми плечами, словно разминаясь, сказал что-то водителю и неторопливо зашагал к подъезду.
— Знаете, кто это? — весело спросил Михеев.
— Нет, — настороженно протянул Вадим и невольно сжался, как на тренировке, нутром чуя, что сейчас последует удар.
— Это отец вашего школьного товарища. Ну того, которого вы спрашивали, Леонида, кажется. Что-то, кстати, давно его не видно, Леонида. Мне мама про отца его рассказывала — он какой-то начальник в городском строительстве. Видите, машина какая- заласканная. Симпатичный такой дядька, улыбчивый. Знаете, он как деловой американец, которых в кино показывают, уверенный, лощеный, с резиновой улыбкой.
— Как? — Вадим повернулся к Михееву.
— Ну резиновой. — И Михеев, не меняя серьезного выражения лица, растянул губы.
— А-а, — произнес Данин и опять перевел взгляд на машину. Шофер стоял, небрежно облокотившись на крышу автомобиля, и блаженно курил.
— Вы с ним не знакомы? — опять заговорил Михеев.
— С кем? — не сразу спросил Данин.
— Да что с вами? — удивился Михеев. — Будто воздух из вас выпустили. Я спрашиваю, с отцом не знакомы?
— А-а! да нет, не пришлось как-то… Вы знаете, Юра, — Вадим с усилием подобрался и даже улыбку сумел изобразить беспечную. — Я сейчас оставлю вас, наверное. Устал чудовищно… По обязательно, просто непременно забегу на днях. Надо наконец рисунки поглядеть, кому-нибудь из художников наших, студийных, показать. Согласны?
— Конечно, — Михеев изучающе смотрел на него. — Так вы все-таки в кино работаете?
— Да. — Вадим откашлялся. — А что?
— Да нет, так просто… А заходили, чтобы дом еще раз посмотреть?
— В общем-то… и да и нет. Одним словом, мимо шел, рядом был по делам, ну и забрел. До свидания, Юра.
ebooksa