– Зачем ты меня запер?!
– Я знаю, что ты затеяла, Мейра. Ты пыталась обратить во прах все, чего я сумел достичь.
– О чем ты толкуешь?
– Сядь, – указал он на кровать.
– Ну же, говори! Как я могу обратить все во прах? Я пытаюсь помочь тебе, – она потянулась к Диего, но он толчком усадил ее на кровать.
– Мейра, ты меня знаешь. Я человек набожный. Я верую в добро и зло. Я верую, что мы, дети Господа нашего, обязаны следовать Его заветам. Я уверен, что Италия пребывает во власти злых сил, которые необходимо устранить.
– Тебе вовсе незачем читать мне лекцию о своих воззрениях на религию и политику, – обиженно надулась Мейра. – Я прекрасно осведомлена и о том, и о другом. Куда ты клонишь?
– Ты пыталась отравить меня! Этот жезл, этот аликорн – воплощение зла.
– Не понимаю, – она озадаченно приподняла брови. – Еще вчера вечером, после речи, ты считал его чудом. Говорил, что безмерно счастлив. Ты даже шепнул, что затмишь славу Карла и Александра Великих.
– Теперь меня больше не проведешь.
– О чем ты таком толкуешь? – недоумевая, тряхнула головой Мейра.
– Твоя семейная хроника поведала мне все.
Так вот оно что! Должно быть, Инди принес хронику с собой и воспользовался ею против Мейры.
– Наши семейные дела остались в прошлом. Аликорн очищен, и его могущество возродилось. Теперь все будет иначе.
– Ты проболталась мне о старом чародее. Он прислужник дьявола, Мейра, а ты – ведьма!
– Да как ты осмелился говорить со мной в подобном тоне?! – возмущенно подскочила она с кровати. – А сам-то ты хорош! Я знаю, что ты подослал Уолкотта украсть у меня жезл!
– Я был прав, не доверяя тебе. Ты хотела продать мне напасть, а не могущество! – Кальдероне развернулся и пошел прочь.
– Диего, это неправда! – крикнула Мейра вслед, но он уже хлопнул дверью.
Войдя в темницу, двое гвардейцев Кальдероне рывком поставили Инди на ноги. Душ, чистая одежда и пища существенно улучшили его расположение духа, но грубое обращение возмущало Инди. Его возмущали варварские манеры чернорубашечников, возмущала необходимость исполнить роль палача. Более того, он вообще чувствовал себя не палачом, а скорее осужденным на казнь.
Кальдероне уже дожидался его.
ebooksa